только достатка, но и красоты желала Дуня, и не только себе – всем. Дети, как могли, помогали ей. Как не видела их детского старания бабка? Им радостно. Они в жизни видели только, что дерево рубят, а как его садят, увидели в первый раз. Нет пустыря у дома, красит, радует дерево. Это уж не та чаща, что в тайге.
– Весной распустится у вас сирень под окнами! – радостно восклицала Татьяна, прибежавшая к подружке.
– Земля уж холодная, – сказала Аксинья. – Не привьется!
– Самое время сейчас посадку делать, – ответила Дуня.
– Кто тебе сказал? – спросила свекровь.
Невестка не ответила, разговаривала с подружкой.
«Ишь ты, королева!» – подумала Аксинья.
Арина вышла и уставилась белыми глазами на кусты.
– Что же это она делает? – жаловалась Арина. – Все без спроса, как будто хозяйка в доме! Они же вырастут! Мошка будет от деревьев. Детей замучает. Бараны погибнут от мошки. Вон у Силиных мошка корову съела.
– Конечно, нельзя возле жилья держать лес! – говорила Аксинья мужу.
Пахом молчал.
Дуня гордо и презрительно смотрела на свекровь.
«Надо Илье пожаловаться, а то он пень пнем. Поучил бы ее», – полагала Аксинья.
– Жена твоя, сынок, ничего не слушает, – сказала она Илье, встречая его.
Илья хмыкнул и, взойдя в дом, взглянул на Дуню с гордостью:
– Че, сад у нас!
Он повесил ружье и больше ничего не сказал.
– Давай-ка, муженек ты мой, делиться. Не будет у нас жизни… – улучив миг, сказала Дуня на ходу в сенях.
– Когда?
– Сегодня!
Илья хмыкнул. Он так ничего и не сказал ни жене, ни матери.
– Танька, где твой тятька? – спрашивала Дуня.
– Тятя, – хлопала девчонка обеими руками по скулам Ильи.
Он сидел счастливый, неподвижный, как бурхан. «Ему ничего больше и не надо!» – думала Дуня.
С детства она приучена была к мысли, что придется подчиняться мужу и свекрови. В девушках, с тайным невысказанным ужасом думала, – кому отдадут. Кому продадут, кому детей рожать? Что придется терпеть, не знала. Умной девушке трудно. Глупой легче, ждет, как баран, когда зарежут. Слава Богу, отец завлекся охотой и отдал Дуню по любви. А потом пожалел, спохватился, да поздно. Ему бы волосы на себе рвать! Продешевил, говорит, девку, женихов у нее был табун, мог бы взять большие деньги, а она не в богатый дом захотела. В бедный, в батрачки! Кто лучше Ильи? Иван умней его, но ведь он… – Дуня счастливо улыбнулась при этом воспоминании.
Отец Дуни надеялся, что Илья станет ему товарищем на охоте и слава их загремит. Теперь Спиридон недоволен, говорит, что зять сидит под бабьей юбкой и возится со старухами и что его от дома не оторвешь.
Глава 10
Вечерами горит лучина. Девушки и женщины прядут. Мужики работают в лесу, рубят дрова, заготовляют для пароходов к будущему лету. Возвращаются в сумерках и стараются улечься пораньше. Если Пахом сказки рассказывает, Илья вылезет из-под полога, сядет на табурет у печки, подожмет босые ноги и слушает отца, как ребенок. Илья любит, когда отец веселый. Пахом