что через два часа за ним заедет нотариус, чтобы увезти в дом к дяде. Он оставит его там одного.
Я быстро накинул куртку, взял рюкзак, прихватил свой верный томагавк (я его, кстати, усовершенствовал – ручку сделал раскладной, на пружине, так что топорик теперь легко умещался в рукаве), и мы с Тоской побежали. Только на лестнице я вспомнил, что забыл заглянуть на кухню и проверить, что же там всё-таки разбилось. Но не возвращаться же? Плохая примета. Посуда же – наоборот – к счастью колотится.
Забудем.
Через пятнадцать минут мы стояли у Матвейкиной двери. Звонок. Ещё звонок. Тишина.
– Сдох он, что ли? – спросил я. – Если он сдох, то тогда совсем другое дело, тогда надо…
Тоска ткнула меня в спину.
– Ладно, молчу, – я снова нажал на кнопку.
Щёлкнул замок, и на пороге появился наш подопечный. Матвейка. Вокруг глаза у него наблюдалось красное кольцо, на секунду я задумался, что это, потом понял – человек долго стоял возле двери и наблюдал в глазок за лестничной площадкой.
– Ты Матвейка? – спросила Тоска.
Матвейка кивнул. Он оказался худеньким мальчиком лет восьми, ничего выдающегося, обычный. Вид у него был расстроенный, вернее, даже испуганный.
Или зарёванный?
– Это вы? Проходите, – сказал он со вздохом.
И я почувствовал, что он может в любую минуту снова разреветься.
Тоска очень не любила, когда кто-нибудь плакал, и решила предотвратить возможный потоп. Она положила руки на Матвейкины плечи, хорошенько его встряхнула и властно повела в комнату. Сейчас будет психологический этюд под названием «Успокоение клиента и набивание себе цены».
– Да, это мы. А ты кого ждал? Зелёных человечков на летающей тарелке? – весело спросила она. – Тебе совершенно нечего бояться, нет такого дела, с которым я и Феликс Куропяткин не смогли бы разобраться…
Мы оказались в большой комнате. В большой бедной комнате. Оглядевшись, я отметил про себя – даже незначительные денежные вливания из дядюшкиного наследства могли бы весьма её улучшить. Убого. Обои за пять рублей с самолётиками, торшер с лопнувшим абажуром, ламповый телевизор. Цветной. Хотя… Впрочем, я не антиквар.
Самым примечательным во всей этой скудной обстановке были книги. Им, казалось, просто нет счёта. Книжный стеллаж, полки, шкафы и даже тумбочка – всё содержало в себе какую-нибудь литературу. Пока я оценивал библиотеку, Тоска расспрашивала Матвейку о здоровье матушки.
– Что сказали врачи? – спрашивала она. – Как состояние?
Матвейка зачитывал по бумажке труднопроизносимый диагноз.
– Да это ерунда просто, – Тоска продолжала гнуть психэтюд. – У меня самой такое два раза было. И ничего, как новенькая.
Молодец она, что и говорить. Польза есть. Я продолжал изучать книжки.
Моё внимание привлёк один том, заметно отличавшийся от прочей литературы. Заметная книжка. Небольшая, но серьёзная. Настоящая жемчужина среди дешёвой бижутерии. Богатая обложка. Деревянная, раньше я никогда такого не видел. Дерево