девятого января, через Белоруссию, императрица прибыла в Киев. Сюда явился светлейший князь Потемкин, генерал-фельдмаршал граф Румянцев-Задунайский, генерал-аншеф Суворов, губернаторы, чиновники, военачальники, знатные иностранцы, искавшие покровительства русской государыни. Польские вельможи, украинцы, татары, греки, армяне, сербы, осетины, запорожские казаки приветствовали здесь монархиню. При выездах карета едва могла пробиться сквозь толпы народа.
– Киев! Боже мой! Какой шум, какая толкотня! Сколько бриллиантов, золота, звезд, лент – только не святого духа! – восклицал с улыбкой пятидесятилетний красавец в белом австрийском мундире, украшенном знаками орденов Золотого руна и Марии-Терезии, с огромными алмазными серьгами в ушах и куньей шубе внакидку.
Русская пехотная гвардия. Лондон, 1807 г.
– Сударь! Это уже нескромность. Вы не имеете права даже касаться святости религии… – с неодобрительной полуулыбкой возра-зила ему государыня, взирая из своей покойной теплой кареты на великолепное киевское многолюдство.
Ее собеседником был любимец императора Иосифа Австрийского принц де Линь, одно перечисление титулов которого заняло бы целую страницу. Князь Священной Римской империи, владелец де Фольоль, властитель Бодура, замка Бель-Ойль, Валинкура и других земель, маркиз де Рубэ и де Вершин, испанский гранд первого класса, первый пэр Фландрии, пэр, сенешаль и маршал Гайнау, генерал австрийских войск, капитан драбантов, полковник или командир собственного пехотного валлонского полка в Нидерландах, камергер их императорских величеств Марии-Терезии и Иосифа II и прочая и прочая.
Богач, весельчак, храбрец, воин, дуэлянт, беззаботный искатель приключений, он очаровал Екатерину внешностью, острым и независимым умом, неподражаемым юмором и неистощимостью выдумок и забав.
– Нет-нет! – быстро возразил де Линь. – Я вовсе не желал задеть религиозное чувство вашего величества. Меня поражает живописность этих картин. Смотрите, тут и чалмы, и папахи, а вон красные остроконечные шапочки с мехом. Они украшают уродцев, беспрестанно ворочающих головой. Ну точь-в-точь статуэтки с китайскими глазами и носами на моем камине…
– Ах, там? В самом деле, это депутация из Китая, – согласилась Екатерина.
– Все это поторжественнее каких-нибудь делегатов от парламента, приезжающих за двадцать лье в Версаль ради нелепого этикета, – подхватил де Линь. – Вы знаете, я не льщу вам. Но сам Людовик Четырнадцатый – Король-Солнце, если бы мог, позавидовал бы своей сестре Екатерине Второй или женился на ней, чтобы сделать свои выходы по крайней мере столь же торжественными…
Русская императрица знала, что Шарль де Линь ей не льстит. Да он и не умел льстить и говорил правду в глаза и Фридриху II, и Иосифу Австрийскому, и Людовику XVI. Она непритворно вздохнула, на миг задержала потеплевший взгляд на скромно молчащем Дмитриеве-Мамонове и ответила