годы сотрудникам МГБ и МВД стали раздавать земли бывшей спецзоны под дачи. Участки прилегали вплотную к полигону, и когда дачники начали самовольно прирезать себе землю, они стали натыкаться на не до конца разложившиеся человеческие останки. И хотя кадры были проверенные и лишнего не болтали, в некоторых семьях сохранились воспоминания о страшных находках. Поэтому в конце 1960-х годов территория размером примерно семь гектаров, охватившая все погребальные рвы, была огорожена забором с колючей проволокой. Постепенно она зарастала кустарниками и борщевиком, превращалась в дикий пустырь. В бывшем здании комендатуры был устроен пионерский лагерь для детей чекистов, который потом стал детским спортивным лагерем и просуществовал до начала 1990-х годов.
Бутовский полигон как место массовых расстрелов не упоминался ни при «бериевской реабилитации» (после смерти Сталина на краткий период Берия стал во главе МВД и провёл ряд реформ, в т. ч. выпускал из лагерей незаконно осуждённых), ни во времена Хрущёва. Когда в 1988 году Совет народных депутатов СССР принял решение о реабилитации осуждённых по статье 58 УК РСФСР, сотни тысяч человек по всей стране были посмертно реабилитированы. В Московском управлении МБ РФ была создана группа по реабилитации, один из членов которой, полковник госбезопасности, в детстве жил в дачном посёлке рядом с Бутовским полигоном и слышал о захоронениях. Но документальных подтверждений найти не удавалось. Наконец в 1991 году в архиве Московского управления МБ были найдены так называемые «расстрельные книги» – переплетённые предписания на расстрел и акты о приведении приговора в исполнение. Но и там ни слова не говорилось о том, где именно были расстреляны эти двадцать тысяч человек. В стенах Министерства безопасности началось противоборство: группа сотрудников старалась установить правду и найти расстрельный полигон, другие оказывали им противодействие. Даже в личных делах палачей не было указано место, где именно они расстреливали и хоронили осуждённых.
Наконец сотрудникам госбезопасности удалось выйти на коменданта административно-хозяйственного отдела НКВД, который работал в спецзоне в 1937—1938 годах. В беседах с ним и прозвучало впервые слово «Бутово». Потом были найдены и другие свидетели – водители и местные жители, которые не только подтвердили сведения о Бутовском полигоне, но и указали на другой спецобъект в десяти километрах от Бутова – «Коммунарку», где тоже были расстреляны и захоронены десятки тысяч человек. Далее за дело взялись исследователи и члены общественной группы по увековечиванию памяти жертв репрессий при Моссовете под руководством бывшего политзаключенного Михаила Миндлина, которые работали в архивах, составляли картотеку и биографические справки для Книги Памяти «Бутовский полигон». По каждому погибшему человеку в архивах ФСБ были найдены архивно-следственные дела с фотографиями.
Община
В 1993 году,