Игорь Болгарин

Чужая луна


Скачать книгу

– веселый человек, – сказал Мустафа. – Я люблю веселых.

      – Короче, сколько?

      – Вы мне понравились. Пятьдесят лир в сутки.

      – Вот теперь я хочу посмотреть, стоит ли то, что ты мне предлагаешь, пятьдесят лир, – и Слащёв двинулся на хозяина.

      Мустафа посторонился, пропуская Слащёва впереди себя.

      Двор был большой, одной стороной он спускался к Золотому Рогу. Вдоль берегов, по обеим сторонам, вперемешку стояли на якорях военные и торговые корабли.

      – Твой флот, Мустафа? – пошутил Слащёв. – С кем воевать собираешься?

      – Мы – народ мирный. Мы не любим воевать.

      – А в пятнадцатом, на Галлиполийском полуострове?

      – Ну, если на нас нападают, – они прошли мимо беседки, оплетенной виноградной лозой, Мустафа мимоходом сказал: – Если доживете у меня до весны, здесь, в этой беседке, проведете лучшие дни своей жизни. Здесь очень красиво, но особенно весной.

      От беседки они прошли к беленькому, почти что игрушечному домику, одному из трех, стоящих на территории двора.

      – Пройдемте сюда. Я думаю, в этом домике вам будет уютно.

      Домик и в самом деле был чистенький, вероятно, только построенный. Мебель тоже была новая, недавно сюда завезенная.

      Когда они вновь вышли во двор, Мустафа спросил:

      – Так что вы скажете мне теперь?

      – Не «Империал», – с некоторым пренебрежением сказал Слащёв. Он помнил, что у него в кармане нет даже пятидесяти лир, чтобы заплатить за сегодняшнюю ночь.

      – Но и пятьдесят лир – это не сто, которые вы бы платили в «Империале» за самый дешевый номер, – Мустафа огорченно покачал головой. – Я понимаю: вы – генерал. Вы избалованы большими деньгами и роскошными апартаментами.

      Слащёв понял, что в своем стремлении сбить цену он перестарался. И поэтому сказал:

      – Нет, почему же! Жить, конечно, можно, но…

      – Я вас понял! Сорок лир в сутки! И не будем больше торговаться! – торжественно провозгласил Мустафа, и добавил: – Сбавляю цену только потому, что вы мне понравились. Но при этом прошу выдать мне хотя бы небольшой аванс. Есть, знаете, такой закон, который я не хотел бы нарушать.

      – Ну, что ж. Закон есть закон, – спокойно, не моргнув глазом, сказал Слащёв и при этом подумал, что той мелочи, которую ему оставил Василий, даже на жалкий аванс, конечно, не хватит. Но и уезжать отсюда на ночь глядя уже не хотелось.

      – Видишь ли, деньги англичане переведут мне только завтра, – Слащёв одновременно продолжал лихорадочно соображать, что еще можно предпринять, если Мустафа заупрямится.

      «Остается единственное: ехать в посольство, там фамилия „Слащёв“ еще может открыть ему дверь какой-нибудь комнаты. Но есть еще извозчик и этот калмык, который потратил на него едва ли не полдня. С калмыком он еще бы как-нибудь договорился, ему терять особенно нечего. А вот извозчик пролетки? Он вряд ли согласится за имеющуюся у него мелочь отвезти их на улицу Истикляль, в российское посольство».

      И тут вдруг его осенило: часы! Те самые, золотые, подаренные