я туда и поехала. Именно поэтому я так наряжала девочек и прихорашивалась сама – вдруг столкнемся с ней случайно на улице. Мне хотелось, чтобы она увидела: я прекрасно выгляжу, мои дочери не брошены, не страдают и всем довольны.
Это был трудный день. Мы прошли по туннелю, нарочно обошли стороной заправку, где работала Кармен с мужем Роберто, и пересекли наш двор. Когда я поднималась по разбитым ступеням дома, в котором родилась, сердце у меня колотилось. Деде с Эльзой пришли в радостное возбуждение: им все это казалось настоящим приключением. Я выставила девочек вперед и позвонила в дверь. Послышалось шарканье хромых ног, и дверь открылась. Мать смотрела на нас вытаращив глаза, будто ей явились сразу три привидения. Я тоже впала в ступор: слишком велика была разница между ожиданием и реальностью. Мать очень изменилась. На какую-то долю секунды мне даже почудилось, что это не она, а ее кузина, которую я несколько раз видела в детстве, она была очень на нее похожа, только старше лет на шесть или семь. Мать еще больше исхудала, на лице выступили скулы, нос и уши как будто стали еще крупнее.
Я хотела ее обнять, но она увернулась. Отца не было дома, Пеппе и Джанни тоже. Узнать, где они, не представлялось возможным, поскольку за целый час мать не сказала мне ни слова. Зато с девочками была очень ласкова, нахваливала их, потом надела на обеих огромные фартуки, чтобы не запачкались, и повела делать сахарные леденцы. Я не знала, куда мне деться, а она делала вид, что меня нет. Я сказала девочкам, что сладостей на сегодня хватит, но Деде тут же нашлась:
– Бабушка, можно нам еще?
– Ешьте сколько хотите, – ответила мать, не глядя в мою сторону.
Та же история повторилась, когда мать разрешила внучкам пойти поиграть во дворе. Ни во Флоренции, ни в Генуе, ни в Милане я не отпускала их на улицу одних.
– Нет, девочки, во двор нельзя, – сказала я, – играйте здесь.
– Бабушка, можно нам во двор? – хором переспросили они.
– Я же сказала, что можно.
Мы остались одни.
– Я переехала. Живу на виа Тассо, – сказала я и поймала себя на мысли, что, как в детстве, боюсь ее.
– Хорошо.
– Три дня назад переехали.
– Хорошо.
– Я написала еще одну книгу.
– А мне-то что?
Я замолчала. Она с недовольным видом разрезала на две части лимон и отжала в стакан сок.
– Ты пьешь воду с лимоном? Заболела?
– Еще бы! Смотрю на тебя – и желудок аж скручивает.
Она налила воды в стакан, добавила щепотку соды и выпила залпом, шумно сглатывая.
– Ты плохо себя чувствуешь?
– Отлично.
– Неправда. К врачу ходила?
– Делать мне больше нечего, только деньгами разбрасываться на врачей и таблетки.
– Элиза знает, что ты болеешь?
– Элиза беременна.
– И вы мне не сообщили?
Она не ответила, поставила стакан в раковину, тяжело вздохнула и вытерла губы рукой.
&n