не стесняясь, закрыла глаза, и вскоре до ушей Маркиза донеслось мирное сопение.
Кот хитро прищурился и махнул хвостом.
Первое время ничего не происходило, лектор продолжал вещать, публика тихо дремала, как вдруг спокойствие актового зала разорвал пронзительный крик.
– Пожар?! Горим?! Кому плохо? – вмиг засуетились присутствующие и принялись озабоченно оглядываться по сторонам.
Когда же ситуация прояснилась, зал покатился со смеху. Одной даме в красном костюме было не до веселья. Вокруг нее кружились две маленькие птички и агрессивно бросались на сложную прическу. Парикмахеры постарались на славу, но птицы не оценили их творение. Они приняли сооружение на голове дамы за потенциальное гнездо и изо всех сил пытались сорвать его с владелицы. От чопорности и строгости не осталось и следа, дама металась по залу, оглашая его отчаянными воплями, а присутствующие давились от хохота.
Оратор на трибуне безуспешно пытался привлечь внимание коллег к своему докладу, но куда там! Слушателей куда больше занимала судьба шиньона дамы в красном костюме, чем какие-то там новации и разработки. А поскольку птицы не оставляли попыток завладеть гнездом, дама, изо всех сил удерживая на голове злополучный шиньон, опрометью вылетела из актового зала.
Присутствующие еще долго не могли упокоиться, то и дело из разных уголков зала доносились шушуканье и приглушенные смешки. Наконец, зал успокоился, и лектор продолжил свою речь. Но ненадолго.
Маркиз только-только вошел во вкус и собирался позабавиться как следует. Зоркий глаз остановился на сидящем во втором ряду импозантном мужчине лет сорока. Безупречно сидящий костюм, накрахмаленная до хруста рубашка, дорогие часы, начищенные до блеска туфли… Но что-то в поведении мужчины было необычным, и тут до Маркиза дошло, что именно. Видимо, дорогая обувь изрядно давила, потому как тот постоянно дергал ногами, а потом и вовсе осторожно снял один ботинок. Глаза Маркиза хищно загорелись – оплошность господина пришлась как нельзя кстати. Правда, она могла стоить мужчине репутации, но до нее вредному животному не было совершенно никакого дела. Пользуясь полнейшей безнаказанностью, Маркиз ни в чем себе не отказывал и продолжал веселиться.
Не успел господин и глазом моргнуть, как почувствовал, что ботинок легко выскользнул у него из—под ноги. Лицо мужчины вытянулось, он оторопело уставился на пол – обувь исчезла. Не успел он озадачиться, куда она могла деться, как зрители удивленно загудели. По проходу по направлению к трибуне, бодро стуча каблуком, скакал ботинок. Лица присутствующих побледнели, и люди повскакивали с мест.
А ботинок тем временем благополучно миновал зал, подскочил к потерявшему дар речи оратору и плюхнулся на кафедру точно перед его носом. На выступающего было жалко смотреть: руки тряслись, один глаз дергался от нервного тика, а на лице застыло выражение полнейшей растерянности. Еще бы,