Чарльз Паллисер

Непогребенный


Скачать книгу

Странно сказать, но у Остина всегда была склонность к проказам. Всего несколько дней назад я обратился к нему в письме с вопросом, удобно ли будет, если я нарушу нашу договоренность и приеду, не предупредив его заранее. Он ответил, что будет очень рад. А перенес я свой приезд на более раннее время вот почему. Получив от Остина приглашение, я вспомнил, что в библиотеке колледжа хранятся не внесенные в каталог бумаги, которые принадлежали некоему Пеппердайну, антикварию (он посетил город вскоре после Реставрации). Просматривая их, я наткнулся на письмо, которое – как я объяснил Остину – сулило разрешение многолетнего ученого спора, связанного с моим любимым периодом – царствованием короля Альфреда[2]: нужно было только разыскать в библиотеке настоятеля и капитула[3] некий документ. Я загорелся и поменял свои планы: задумал навестить Остина по пути к племяннице, а не в новом году, когда буду возвращаться.

      – Я думал, – продолжал он, – после долгой дороги тебе захочется провести вечер дома, а я приготовлю ужин.

      – Как в старые добрые времена! – воскликнул я. – Помнишь? Когда мы жили на Сидни-стрит, мы по очереди жарили на рашпере отбивные?

      Нахлынули воспоминания, и у меня на глаза навернулись слезы.

      Остин кивнул.

      – Помнишь твои «отбивные святого Лаврентия», как ты их называл? Зажаренные до хруста, как бедный святой? Эти трапезы ты называл «аутодафе»[4], ибо, по твоим словам, от едоков требовалось больше веры, чем от несчастных жертв инквизиции.

      Он улыбнулся, тронутый, скорее всего, не этими воспоминаниями, а тем, что я их храню.

      – Я запасся бараньими отбивными и каперсами. За прошедшие годы я поднабрался опыта и обещаю: их можно будет есть без всяких мук.

      Странно было думать, что Остин самостоятельно ведет хозяйство. В былые годы он не отличался опрятностью: в его комнате в колледже пол вечно был усеян крошками, одежда валялась на стульях, посуда подолгу стояла немытой. Впрочем, комната, где я находился сейчас, содержалась немногим лучше.

      – Пойдем, я покажу тебе твою спальню. Ты, наверное, захочешь умыться, пока я готовлю.

      – Я успею заглянуть в собор? Долго сидел в поезде – неплохо бы размять ноги.

      – Ужин будет готов через полчаса, не раньше.

      – А собор в такое время еще открыт?

      – Сегодня – открыт.

      – Отлично. Мне не терпится увидеть деамбулаторий[5].

      Остин, как мне показалось, даже вздрогнул от удивления:

      – Я думал, ты прежде здесь не бывал.

      – Ну да, старина, но я прекрасно знаю собор по описаниям и картинкам. Деамбулаторий там один из красивейших во всей Англии.

      – Что ты говоришь? – бросил он рассеянно.

      – Да и в целом здание прелюбопытное, к тому же в совершенной сохранности. – Я припомнил, что обнаружил по прибытии, а также расплывчатый ответ, данный кебменом, и спросил: – Там теперь ведутся работы?

      Он усмехнулся:

      – Ты затронул больной вопрос: никогда прежде горожане так не схлестывались между собой.

      – То есть со времен