ко черточек.
– Точка, точка, запятая – вышла рожица смешная. Палка, палка, огуречик – вот и вышел человечек, – себе под нос пробубнил он старый-престарый стишок из далекого детства.
– Ваша милость, мы в кузню собираемся, – оторвал его от размышлений голос Парлада, деревенского кузнеца и хозяина дома, где он проживал со вчерашнего дня.
Еще до рассвета его подняли слуги по приказу барона, дали немного времени привести себя в порядок и отвели в малый обеденный зал, где сонные повара накормили перед предстоящей дорогой. Потом шесть часов провел в фургоне под промокшим тентом, управляя животными. К счастью, на этот раз барон расщедрился на хороших лошадей: не отшские тяжеловозы, на которых восседают братья-наемники, но лишь немногим хуже. От холода и частично сырости помогал амулет, собственноручно зачарованный на тепло. Магический обогреватель – полуметровая в поперечнике бронзовая пластина толщиной в три-четыре миллиметра.
Через шесть часов добрались до постоялого двора, где отдали животных слугам, чтобы те обиходили их. Костя снял на несколько часов две комнаты, себе и наемникам, где добрали часы утреннего сна, которого их всех лишил барон.
В два пополудни они вновь тронулись в путь. И шли до глубокого вечера, пока не наткнулись на пустой лагерь для путешественников – полдюжины шалашей, горка дров под деревом, накрытая от дождя порыжевшим лапником, загон для животных, сбитый из длинных неошкуренных жердей. Разбили ночное время на три вахты по два часа. Косте выпала первая, последним дежурил Ракст.
Утром, быстро перекусив всухомятку, накормив лошадей и взнуздав их, вновь тронулись далее. В деревню Светлый Холм вошли в начале одиннадцатого утра. Помощник старосты быстро определил на постой Костю и наемников. От него же узнали, что голема и большую часть трофеев, оставшихся от разбойников (весь металлический хлам вроде щербатых плотницких топоров, стеганок с металлическими бляшками, кривых ржавых копий), привезли вчера под вечер и тут же сгрузили в кузне, расположенной на краю деревни, неподалеку от ручья, текущего чуть ли не по околице поселения.
Деревня была достаточно крупная – полтораста дворов, почти тысяча человек. Большая кузница, две мельницы – ветряная в полукилометре на высоком каменистом холме и небольшая водяная, поставленная на ручье почти по соседству с крайними домами. Имелся и постоялый двор, но молодого мага известили, что там сейчас все помещения заняты караванщиками, зато у кузнеца недавно сыновья сыграли свадьбу и съехали от родителей, освободив комнату.
В доме мастера металла были высокие потолки (неудивительно, учитывая, что хозяин выше двух метров ростом) и большие окна, везде царил образцовый порядок: выскобленные до белизны полы покрыты вязаными ковриками, большая печь побелена, вся посуда убрана по шкафчикам, на подоконниках цвели растения в горшках, наполняя дом приятным ароматом.
– Хорошо, Парлад, я уже собираюсь, – ответил молодой человек.
Райдаш и Ракст выскочили под дождь через пару минут следом за Костей, видимо, кто-то из них стоял «на фишке», следя за домом кузнеца, куда поселили их нанимателя. Братья были в доспехах с ног до головы; от воды, льющейся с неба, их прикрывали просторные холщовые в два слоя плащи, навощенные и пропитанные особым растительным маслом. Хотя, конечно, вечером им предстоит чистка и смазка снаряжения, которое даже под плащом все равно страдает от влаги. Любовь к состоянию «а-ля черепаха» они приобрели после схватки с разбойниками, когда только зачарованная сталь полного латного доспеха спасла от ран, а может быть, и смерти.
– Топали бы вы в тепло, – предложил землянин парням, когда те бегом, разбрызгивая во все стороны грязь, догнали нанимателя.
– В кузне согреемся и обсохнем, – бодро заявил Райдаш. На что тут же получил ответ от Парлада:
– Только тесниться там с вами…
– Ничего, мы в уголке постоим. – Оставлять молодого мага без охраны наемники не собирались, честно отрабатывая то золото, что исправно капало в их карман за каждый день службы.
Подмастерья – два сына Парлада – уже были на месте. Ровесники наемникам и такие же здоровенные орясины, они успели подготовить горн – поджечь растопку и насыпать уголь. Сейчас один из них редко и несильно качал ручку мехов, заставляя пламя разгораться, быстрее вгрызаться своими оранжевыми, алыми и синеватыми клыками в черные пористые бока кусков древесного угля. Второй снимал со стен и верстака инструмент, тут же раскладывая его поближе к месту работы.
Магический светильник был только один – над наковальней, все прочее освещение давали с полдюжины масляных ламп, развешанных под потолком и по стенам кузни. Горн только несколько минут как разгорелся, так что в помещении еще прохладно. Но здесь хотя бы не было пронизывающего ветра и не лил на голову и плечи дождь.
Голем лежал на низком настиле из ошкуренных жердей в дальнем левом от входа углу кузницы. Обшарпанный, побитый и помятый, больше похожий на груду металлома, чем на опасный смертоносный механизм. Весь в потеках ржавчины, кусках подсохшей грязи, с деформировавшейся грудной пластиной, в центре которой чернело отверстие с кулак