за нами погоня. Я их учуял, еще когда мы подошли к реке. Теперь точно: нагонят, скачут вовсю.
Теоден приказал остановиться. Конники развернулись и взялись за копья. Арагорн спешился, опустил Мерри наземь и, обнажив меч, стал у стремени конунга. Эомер с оруженосцем поскакали подтягивать задних. Мерри лишний раз подумал, что он как есть ненужная поклажа, вот сейчас будет сеча, а ему что делать? Всего-то их горсточка, всех перебьют, а он, положим, как-нибудь улизнет в темноте – и что же, шататься потом по диким, бескрайним ристанийским степям? «Нет уж», – решил он, обнажая меч и затянув пояс.
Луна заходила, ее заслоняло огромное летучее облако, но, вдруг открывшись, она засияла вновь. И тут они услышали топот, и со стороны переправы возникли, надвигаясь, темные фигуры всадников. Лунный свет поблескивал на жалах копий. Еще не видно было, сколько их там, но уж наверняка не меньше, чем в свите конунга.
Когда они приблизились шагов на пятьдесят, Эомер громко крикнул:
– Стой! Стой! Кто разъезжает в Ристании?
Погоня вмиг застыла на месте. В тишине один из всадников спешился и медленно двинулся вперед. Он поднял руку в знак мира, ладонь белела в лунном свете. Но ристанийцы держали копья наперевес. Шагов за десять от них он остановился: высокая черная тень точно вырастала из земли. И прозвучал ясный голос:
– В Ристании? Ты сказал – в Ристании? Мы это рады слышать. Мы издалека торопились в Ристанию.
– Теперь торопиться вам некуда, – объявил Эомер. – Переехавши броды, вы на ристанийской земле: здесь властвует конунг Теоден и лишь с его позволения можно здесь разъезжать. Кто ты такой? И почему вы торопились?
– Я – Гальбарад Дунадан, северный Следопыт, – отвечал тот. – Мы ищем Арагорна, сына Арахорна: мы прослышали, будто он в Ристании.
– И вы его отыскали! – воскликнул Арагорн. Он кинул поводья Мерри, выбежал вперед, и они обнялись с пришельцем. – Ты ли это, Гальбарад! Вот уж нечаянная радость!
Мерри облегченно вздохнул. Он-то был уверен, что это недобитый Саруман исхитрился перехватить конунга с малой свитой; но, видно, если и придется сложить голову, защищая Теодена, то не сейчас, а когда-нибудь потом. Он сунул меч в ножны.
– Все в порядке, – сказал Арагорн, воротившись. – Это мои родичи, они из дальнего края, где я прожил многие годы. Гальбарад скажет нам, почему они вдруг явились и сколько их тут.
– Нас тридцать, – сказал Гальбарад. – Все наши, кого удалось скликнуть, да еще братья Элладан и Элроир: они едут на брань вместе с нами. А мы собрались в путь сразу же, едва получили твой вызов.
– Вызов? – переспросил Арагорн. – Я взывал к вам лишь в мыслях. Думал я о вас, правда, часто, и нынче даже больше обычного; но вызова послать не мог. Впрочем, это все потом. Мы в опасности, медлить нельзя. Скачем вместе, если позволит конунг.
– В добрый час! – молвил обрадованный Теоден. – Если твои родичи под стать тебе, государь мой Арагорн, то тридцать таких витязей – это целое войско!
Поскакали дальше; Арагорн ехал с дунаданцами, и,