только зов своего многомудрого разума, превозносящимся над всеми людьми, и над собственным сыном…
– У меня нет времени этим заниматься, – отрезал Дедал, давая понять, что на этом разговор окончен.
Икар до последнего был уверен, что почтение и любовь к Великому празднеству и самому ванаксу Миносу должны одержать верх в запутавшейся душе отца, но, как видно, ошибся. Юноша развернулся и медленными тяжелыми шагами спустился с лестницы.
Тяжесть и горечь обиды довлели над ним, но Икар, собрав всю свою волю, выпрямил спину, расправил плечи и пошел прочь из подземного царства Дедала. Завтра он придет в Большую мастерскую и закончит все сам, как велит ему долг и сердце, а Мастер пусть делает, что хочет.
Он шел по коридорам дворца, мимо мощных величественных деревянных колонн, выкрашенных в красный, синий и черный, и вспоминал о том, как он вместе с отцом, будучи еще совсем маленьким мальчиком, бегал по дворцу и слушал его рассказы о мастерстве. Мать Икара умерла, еще когда он был младенцем, и отец научил его всему, что он знал в жизни.
– Колонна, мой мальчик, это не просто палка или подпорка, на которую кладутся перекрытия этажей и потолки залов. Колонна – это предвечное Древо жизни, соединяющее небо и землю. Оно несет на себе тяжесть разрыва между нашим миром и другим, прекрасным и совершенным Заморьем, куда каждый из нас, да будет воля богов, попадет когда-то. Это древо сращивает всё сущее и восстанавливает разрушенное.
Но помни и другое, на колоннах держится здание Дворца, как на верных людях держится всё наше царство. Если одна колонна даст изъян, например, по недосмотру поставщика стволов, который не заметил трещину, или, что хуже, по его злому умыслу, то весь этаж, а то и весь дом может прийти в негодность – покоситься и в конце концов рухнуть.
Так и мы должны верно исполнять божественные заветы и законы нашего ванакса, чтобы не рухнуло всё здание Минойского Царства, созидаемое многими поколениями наших славных предков. Долг наш велик – перед отцами и дедами, перед страной и Миносом, но и воздаяние прекрасно. Разве видел ты здание более красивое и совершенное, чем наш дворец? Разве есть в Ойкумене страна более благодатная, чем наша? – так учил Дедал маленького Икара, и сам искренне верил в истинность своих слов.
А что же теперь? Отец – столп, на который Икар столько лет опирался, и не знал опоры более надежной, дал трещину. Икар почти физически чувствовал, слышал, как трещат перекрытия его собственного мироздания, как скрипят, готовые рухнуть стены его личного внутреннего бытия, но, к счастью, он не забыл отцовских наставлений.
Дни и ночи Икар, выбиваясь из сил, молча трудился, чтобы работа была сделана в срок. Он внимательно отбирал самые ровные и могучие еловые стволы, чтобы выпилить из них крепкие, гладкие, гибкие доски. Он придумал механизм, который будет двигать деревянный каркас, обтянутый бычьей кожей. Он даже сам позолотил и притупил деревянные рога, чтобы танцоры во время тренировок к Тавромахии не были ранены раньше времени.
Икар верил, что его «механический