ая.
Лизка.
Действие первое
Картина первая
Брошенный пионерский лагерь. Еще недавно тут копошилась под присмотром вожатых пионерская жизнь, проносилась по стадиону, где, взлетев на флагштоке, расцветал под солнцем синий, спортивный, почти свободный флажок, топталась теплыми вечерами на танцплощадке. Теперь же в лагере тихо. Лишь мелькают в разросшихся кустах какие-то бледные непионерские тени да блестит в лучах уходящего в этих местах каждый раз словно навсегда солнца Финский залив.
Рассвет. На крыльце одного из опустевших корпусов под развешенным бельем сидят какие-то две: бабки не бабки, женщины не женщины, а так, непонятно что. В ватниках.
Лизка. Аглайка-то… На пятый круг пошла, оглашенная!!! А число сегодня, интересно, какое?
Петровна (ворчит). Число!.. Какое может быть число ни свет ни заря? (Страшно зевает.)
Лизка. Опять чотьверг, что ли?
Петровна. Ну.
Лизка (тоже начинает ворчать). Третий день ведет себя как ненормальная! Я вот что не понимаю: вчера был чотьверг, позавчера чотьверг, и сегодня, как нарочно, снова он!.. Свихнуться же от этого можно! (После молчания.) Пусти диктора, Петровна?..
Петровна. Отстань.
Лизка. Число хотя бы узнаем.
Петровна. Лень. Потом.
Лизка. Тоска-а-а!!!
Петровна. Думаешь, в городе мы кому-то шибко нужны? Книжек про нас теперь никто не читает, да, пожалуй что, уже и не пишет. В ходу мультики нерусские сплошняком. Опять с цыганами ходить, людей обманывать?
Лизка. Жуть!
Петровна. Словом – «second hand», – как говорят теперь про таких, как мы. Темное прошлое Родины. Отстой. Да… Терпи, Лизка! Что-нибудь придумаем!
Лизка. А помнишь, мы в сказке на театре играли? Все думали, что мы роли разучили, а мы… (Прыскает в кулак.) Цветы как настоящим актрисам дарили!.. Говорят, в городе колдовство опять в моду входит. Легким таким фасончиком… Навроде флора!.. (Под взглядом Петровны осекается. И вдруг взвивается.) А тут мы скоро совсем в бомжих превратимся! Аглайка вон – уже умом тронулась!
Петровна. Тихо ты. Сюда идет!
Лизка (хлопотливым шепотком). Слушай, слушай, Петровна… А вдруг это она новую роль репетирует, а?
Появляется запыхавшаяся Аглая.
Аглая. Число сегодня какое?
Петровна и Лизка (пожимают плечами в том смысле, что с этим абсолютно ничего поделать нельзя.) Чотьверг!
Аглая. Тьфу ты! Опять? (Пытается пройти в корпус.)
Лизка (загораживает ей дорогу). Ты куда?
Аглая. Нужно!
Лизка. Зачем?
Аглая. Нужно, и все. Отстань!
Лизка. Не пущу, пока не скажешь!
Аглая. Что?
Лизка. Чего ты по стадиону скачешь?
Аглая. А что мне еще остается делать? (Опять пытается протиснуться в корпус.)
Петровна. Смотри, Аглая, злого диктора пущу, из международных новостей! Будешь знать, как шастать по утрам, спать не давать! (Зевает, ждет.) Ну?
Аглая. Я вас, что ли, будила? Сами третий чотьверг не спите. Чего?
Петровна (опять зевнув). В самом деле! (С вопросом смотрит на Лизку.)
Лизка (напоминает ей). Так интересно ж ведь! Зачем она по стадиону прыгает?!
Аглая. Я-то? Я это!..
Петровна. Что?
Аглая (не зная, что ответить, вращает глазами). Фу-у!..
Лизка. Умом что ли тронулась?
Аглая (неожиданно). Да! (После паузы.) Пу́стите теперь в корпус?..
Протискивается в корпус.
Лизка. Чем себя занять? Чем утешиться? Мрак!
Петровна. Ча́пай на залив, корми восьминоса, думай о жизни. Покой, красота!
Лизка. А чего о ней думать-то? Тьфу! Я вот тут даже выписала: «ключ к постижению основных проблем современности… (читает по складам) …вусво-ени-ивсем-ипи-оне-рами-уче-ниямар-ксаэн-гель-сале-нина!..» (Прислушавшись к тому, какой отклик родили в ней эти слова: «ниямар», «ксаэн» и, особенно, «сале-нина».) Хоть бы русскую бумажку какую-нибудь почитать! О душе! Я, Петровна, пожалуй, все-таки это… того. Чего мы тут? А интересно мне вот что: знаешь, лежит, бывает, к примеру, на улице такая дощечка через лужу, чтобы все по ней ходили… Кто ее положил? Сколько себя помню – ни разу этого не делала. И ни разу не видела, чтобы кто-то клал. Но всегда она где нужно лежит! Вспоминаешь? Маленькая такая, грязненькая, набухшая водой досточка, на двух камушках. Почти не шатается! (Встает.)
Петровна.