полицейских. Один из них молниеносным ударом снес женщину с ног и с силой прижал к полу, выкручивая руки.
–Что, сучка, не думала, что так быстро найдем?
–А где ваше постановление на арест? – отчаянно пытаясь выкарабкаться из-под мужчины, хрипела Алекс.
–Чего-о-о? Ты совсем офонарела? Да ты после себя столько следов оставила, что тебя сегодня же упекут в тюрягу лет на пятнадцать.
–Ха! На пятнадцать! Эт-то мы еще посмотрим! У меня, между прочим, желтая справочка имеется, актировка от кичмана. Разве что годик-два в «дурке». А выйду оттуда, и тебя прикончу, гада.
Следующий удар надолго лишил ее сознания. Она даже не почувствовала, как на нее надевали наручники, как тащили волоком, пиная по дороге, в полицейскую машину, и, наконец, как бросили в душную вонючую камеру…
…Мать умерла, когда Алекс было всего пять лет. Накануне отец, наверное, сильно избил ее. Девочка была в своей комнате, но не спала и хорошо слышала, как мать кричала:
–Нет, не надо, я больше не могу. Мне ведь недавно сделали сложную операцию. Мне больно, больно!
–Заткнись, – пьяно отвечал отец, – ты – моя супруга, и должна выполнять супружеские обязанности. Причем тут твоя операция? Пережила и ладно.
–Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалей, ведь я не выдержу, – плакала женщина.
–Молчи и терпи…
Утром мать не встала с кровати. Она просто лежала на окровавленных простынях и тихо плакала. А отец спал здесь же, рядом, на полу. Он даже не услышал, как незаметно, всего за несколько часов, ушла из жизни его несчастная жена.
–Доченька, не верь мужчинам, от них одно горе, одно горе, – прошептала она перед смертью дочери и навсегда закрыла глаза.
Девочка тогда ничего не поняла. После похорон, правда, слышала, как соседки шептались между собой:
–Это же надо, угробил женщину.
–Она и так была больна, сама бы скоро умерла, а он помог, сволочь, сделать ей это раньше, оставил дитя без матери…
И стала расти девчушка с человеком, которого все сторонились, боялись и презирали. Но, тем не менее, он был заботливым и любящим отцом. Готовил хорошо, наряжал девочку в красивые платья, водил в кино и читал на ночь умные книги. После смерти матери отец совершенно бросил пить и часто по вечерам стоя на коленях перед иконой, что-то тихонько бормотал…
Время до суда, да и сам суд прошли очень быстро. Алекс находилась в эти дни в непонятно-зацикленном состоянии. Проходил день, и она его тут же забывала, и каждый новый день был для нее словно первым днем в ее жизни. Иногда она уходила в беспамятство, и это длилось несколько дней. Порой мыслей не было никаких, желаний и аппетита тоже. А в другой раз ее мучили идеи преследования и галлюцинации…
«… Резко усилилось расстройство самосознания, появилось бредовое восприятие окружающего. Бред интерметаморфозы, присутствие автоматизмы, психомоторное возбуждение, субступор…» – эти непонятные заключения наблюдающих ее докторов ни о чем ей не говорили и совсем не давали повода для переживаний или, наоборот,