мне что-то достойное любви? Я достаточно хорош, чтобы быть любимым?
В «Хижине» есть эпизод, в котором воззрения главного героя – Маккензи – подвергаются сомнению. Мак стоит лицом к лицу с Божественной мудростью, Софией, и та расспрашивает его о любви к его детям. Точнее, она спрашивает: какого из пятерых детей он любит больше всех?
Любой мало-мальски здравомыслящий родитель согласится, что ответить на этот вопрос невозможно. У нас с женой Ким шестеро детей. Когда родился старший, мы и представить не могли, что сможем полюбить еще одного ребенка. Казалась, вся любовь ушла на первенца. Но потом родился второй, и мы открыли в себе новые глубины любви, которых прежде или не существовало, или же они пребывали в спячке до его появления. Каждый ребенок приносит с собой дар любви, хранящейся глубоко в сердцах родителей.
Я воспитывался в религиозной общине, где все знали, что Бог есть любовь. Мы произносили и пропевали эти слова столько раз, что они потеряли смысл. Это стало просто фактом о Боге. Мы заявляли об этом, подобно тому как внук говорит бабушке: «Конечно, ты меня любишь. Ты же моя бабушка».
Но в словах «Бог есть любовь» нет ответа на главный вопрос. Поэтому я решился перефразировать эту строку и говорить: «Бог любит тебя». Вместо того чтобы сосредотачиваться на Боге, я поставил в центр фразы объект неослабевающей Божьей любви – нас.
В «Хижине» Отец повторяет: «Она (он) мне очень нравится». Есть большая разница между «я люблю тебя» (с акцентом на «я») и «ты мне нравишься» (с акцентом на «ты»). Обе фразы правдивы, но вторая рассеивает такие душевные сомнения, как: «Да, я знаю, что ты любишь меня, но знаешь ли ты меня и нравлюсь ли я тебе? Ты любишь меня, потому что такова твоя сущность, но есть ли во мне что-то достойное любви? Видишь ли ты меня? И нравится ли тебе то, что ты видишь?»
– Вы правда думаете, – шепчет она срывающимся голосом, – что Отцу я нравлюсь?
Я крепче прижимаю ее к себе.
– Да, – шепотом отвечаю я, и из наших глаз струятся слезы. – Ты Ему очень нравишься!
Через пару минут к ней возвращается подобие самообладания, и она впервые смотрит мне в глаза.
– Это все, что мне нужно знать. Больше ничего.
Обняв меня на прощание, она уходит, а я думаю: «Милая моя, это все, что нужно знать каждому».
2. «Бог хороший. Я – нет»
Вопиющая ложь! И сколько зла она причиняет! Так почему же в нее верят сплошь и рядом?
Многим кажется, что Бог считает людей неудачниками, жалкими, заведомо ущербными грешниками. Об этом написаны песни, изображающие уродство человеческой расы и ее отделенность от Бога. Мы думаем: когда я себя ненавижу, я просто соглашаюсь с Богом, ведь так?
Но если бы мы нашли время выслушать друг друга, то поняли бы: у многих из нас есть нечто общее. Мы стыдимся себя и исходя из этого себя оцениваем. Этот стыд не возник из ниоткуда. В течение жизни нас постоянно упрекали и принижали, формируя ложное представление о себе.
Ты бесполезен.
Дурак.
Ты