площади, и сразу было видно, что к этому сложному устройству мастер мозаики тоже приложил руку. В середине огромной плоской чаши, полной воды, возвышалась стена в два человеческих роста высотой, покрытая мозаикой в виде каких-то невиданных рыб и существ. На выступах в стене сидели две белые скульптуры тянущихся друг к другу людей, почему-то с хвостами вместо ног. «Влюбленным» – гласила надпись в верхнем углу стены, выложенная из мелких желтых камешков. Генри сел на край фонтана, зачерпнул воды и начал жадно пить. От усталости руки подрагивали. Как вообще можно найти подсказку, не понимая, как она должна выглядеть?
Самым поразительным было то, что фонтан работал: на верхнем краю стены, угрожающе нависая над двумя белоснежными фигурами, лежало черное существо, напоминавшее Алфорда в обличье чудовища: бесформенное нечто с щупальцами вместо лап. Из его открытой пасти вниз лился широкий поток воды, осыпая мелкими брызгами всю площадь. Судя по длинным водорослям, колыхавшимся на дне фонтана, он не переставал работать триста лет. Видимо, древний мастер нашел какой-то невероятный способ забирать воду из речки, которая текла неподалеку между выложенных камнем берегов, а потом возвращать обратно.
Генри встал и собирался уйти, но остановился. Ему почему-то не давала покоя надпись «Влюбленным», и он нахмурился, пытаясь понять, в чем дело.
Надписи. Он видел еще парочку на других мозаиках, и каждый раз – одно слово. Надписи явно были сделаны тогда же, когда и мозаики, то есть сотни лет назад, они уж точно не связаны с Джеттом, но всегда лучше попробовать маловероятный способ решения проблемы, чем сидеть сложа руки. Генри огляделся, выбирая, куда пойти, и увидел на камнях мостовой выложенную мозаикой истертую стрелку, указывающую на одну из улиц.
Через пять минут он стоял рядом с очередной мозаикой на стене дома. Ее он сегодня уже видел – вид Самайи на восходе солнца, – но на этот раз он искал только слово. Обнаружилось оно не сразу – мастер написал его прямо на розовом полукруге рассветного солнца, причем почти таким же розовым цветом. «Солнце» предсказуемо гласила надпись, и Генри сказал себе, что занимается ерундой, но все-таки заставил себя дойти до следующей мозаики, к которой вела еще одна стрелка на мостовой.
Слово номер три тоже разочаровало: «светит», написанное на солнечном луче, падающем из окна в комнату, где за столом сидела женщина с книгой. Генри просто из упрямства перешел по очередной стрелке к мозаике номер четыре и получил слово «ярче» на огромном красном цветке.
А вот слово номер пять наконец-то было вообще не связано с картинкой. Над изображением спящей девушки с такими длинными волосами, что они падали с кровати, а потом свешивались куда-то за окно комнаты, было четко и ясно написано черным слово «когда».
Еще полчаса Генри лихорадочно переходил по стрелкам. Мозаик со словами оказалось ровно десять. Когда он прочел десятое слово, оказалось, что стрелок больше нет. Куда идти дальше, он не знал, зато у него была целая фраза: «Влюбленным солнце светит ярче, когда за