а заодно и мой мозг своими трёхчасовыми нравоучительными речами. Но не будем об этом. Были у меня мысли поважнее семейных распрей. Школа – это всегда так волнительно, а первый день и вовсе запоминается надолго. Из головы никак не шла эта история о Веронике и Яне. Что-то здесь было не так. Я склонен был верить словам старших, поэтому ни в коем случае не считал Нику убийцей. Но меня сбивал с толку рассказ Толика. Не похоже было, что он придумал всё это. То, с какой яростью в глазах добродушный Толик рассказывал про Никто, наталкивало на мысли, что Веронике за эти два года пришлось много чего пережить. Представь, ты для людей Никто, безымянная вещь, живой призрак. Тебя считают убийцей, и от этого никуда не скрыться, не убежать. Страшно. Но, если Удальцов её дядя и знает всю ситуацию, то почему же он не предпримет меры?
Уйдя в свои мысли, я и не заметил, как заснул, а проснулся только под утро следующего дня. Дома у нас было небольшое правило: никто из членов семьи не разговаривал со мной по утрам. Не выспавшись, я всегда злой и, чтобы не наговорить родителям глупостей, мы договорились о молчании. Но сегодня был, похоже, вообще не мой день, потому что, когда зашёл на кухню, чтобы позавтракать, я увидел – всё семейство ожидало меня с очень важным видом. Папа за столом читал газету, мама суетилась у плиты, а бабушка сидела в кресле и, с укором поглядывая на невестку, строила грандиозные планы по захвату человечества. Мысленно послав всё к чертям, я поплёлся наливать себе чай.
– Доброе утро, Лёшенька, нам нужно поговорить, – тихонько и очень ласково проговорила мама. Я ничего ей не ответил, продолжая готовить завтрак.
– Сядь! – папин крик, наверное, даже мёртвого из могилы поднимет. Он у меня бывший военный, а сейчас майор полиции. Противиться бесполезно, поэтому я взял кружку и сел за стол. – Алексей, что это вчера была за выходка?
– Ты о чём? – невинно протянул я.
«Я святой, я святой, посмотрите, у меня же нимб над головой светится ярче, чем лампочка в люстре».
Самовнушение, говорят, помогает. Проверим.
– О чём я? О том, что ты не захотел отвечать на вопросы своей мамы и бабушки. О том, что закрылся в своей комнате и не выходил до самого утра. Ты считаешь это нормальным?
– Я не вижу в этом ничего криминального, папа, я вчера очень устал, поэтому просто захотел отдохнуть в тишине и заснул.
– Ты молча закрылся в своей комнате! Ты ушёл, никому ничего не сказав! Разве так поступают мужчины?
– Пап, ну что ты начинаешь?!
– Я ещё не начинал!
– Благодарю за хорошее начало дня, – я встал из-за стола, вышел в коридор, схватил свою сумку и вылетел из квартиры. В подъезде было заметно холоднее. Из-за закрытой двери я слышал яростный крик отца и успокаивающий его голос мамы. Мне было плевать, кричит он там, или нет. Тогда я был очень раздражён необоснованными обвинениями отца. Хотя, за пятнадцать лет, я уже должен был привыкнуть к его постоянным придиркам. Папа был бы, наверное, просто счастлив, если бы вместо меня его сыном был робот-солдат, выполняющий всё строго по уставу.