Монолог Джона. Оксана Игоревна Башушкова

тогда еще короткий, волос в затянутый пучок, одевала неудобные черные старушечьи туфли на толстом высоком каблуке и брела в ресторанчик. С восьми утра до восьми вечера она обслуживала гостей и пыталась угодить их маленьким капризным детям. А когда темнело, ей было позволено снять белый фартук и устроиться на ближайшие семь часов за барной стойкой, разливая выпивку тем, кому не спиться на отдыхе в Румынии.

      Такой ритм приезжим рабочим приносил немалые деньги и обеспечивал жильем, но не давал ни одного выходного, и даже возможности побыть вместе. Стоит ли говорить, что еще после переезда в польский городок с иллюзиями об удачно сложившейся жизни, Роузи задумалась о детях? Но её избранник всячески отговаривал её от этой мысли, ссылаясь на отсутствие квартиры, финансов и других возможностей. Ей казалось, что переезд в Румынию всё исправит, но им удавалось находиться рядом только во сне, около трех часов в сутки. О совместных прогулках и близостях уже давно оба позабыли.

      На тот момент близился двадцать шестой день рождения Роузи, а Ро́ман уже как несколько месяцев находился в этом возрасте. И только в свои именины, сотруднику отеля давался выходной. В феврале Ро́ман посвятил свой выходной Роузи. Он весь день сидел у бара ресторана и заказывал сок. Медленно потягивая его, он с улыбкой наблюдал за нею. Целый день любования невысокой, худощавой и загоревшей, под солнцем курорта, Роузи, вечером сменился приятным общением. Они без умолку говорили о происходящем вокруг, смеялись над шутками сидящих рядом клиентов и часто говорили, как они друг друга любят. В свой крохотный домик из комнаты, кухоньки и уборной, они возвращались, когда уже светало, крепко держась за руки. Им осталось спать какие-то два-три часа, но они не спешили, молча наслаждаясь компанией друг друга. Потом Роузи резко остановилась, радостно обняла Романа и всунула в его руку маленький серебряный свёрток, поцеловав его.