и выработали план. Длинный, самый старший из всех – ему было уже двадцать шесть, – дорожный патрульный из Орегона, был назначен номинальным командиром операции и вел себя рассудительно и даже мудро, отлично понимая, что простота действий наполовину обеспечивает успех. Он был уверен, что все пройдет легко, если, конечно, все будут действовать по плану и поддерживать друг друга.
Однако почти сразу же ему начал мешать Френчи. Френчи все знал лучше всех. Френчи все рассчитал. Френчи, обаятельный, разговорчивый, своенравный, продолжал утверждать:
– Я лучше всех стреляю и поэтому должен идти впереди. В самом деле, почему лучшему стрелку не позволяют идти первым?
– Шорт, а ты не хочешь дать попробовать кому-нибудь другому?
– Я просто говорю, что правильнее всего использовать лучших людей впереди. Я очень хорошо стреляю. Никто не может стрелять так, как я. Разве я не прав? Если я не прав, поправьте меня. А раз так, я должен входить первым.
У него совсем не было совести, и на все доводы он просто плевал. В конце концов, чтобы отвязаться от него и продолжить работу над планом, Длинный дал Френчи добро на то, чтобы он, в паре со своим партнером, пошел передовым в группе, штурмующей задний вход.
Затем он разъяснил остальным их обязанности, и курсанты поверх пиджаков облачились в жилеты с вшитыми тяжелыми пластинами брони и нахлобучили шляпы. Все расселись в три автомобиля – два старых черных «форда» дорожного патруля и «де сото», который некогда принадлежал пограничной охране штата по борьбе с перевозчиками спиртного – покатили по пустынным улочкам казарменного городка к вскоре с разных сторон подъехали к строению 3-3-2.
Длинный посмотрел на часы.
– Всем группам, – скомандовал он в микрофон карманной рации. – Начать развертывание!
Автомобили остановились. Люди высыпали наружу. Один сразу же споткнулся и упал, ткнувшись дулом автомата в суглинок техасской степи и забив компенсатор сухой землей. Второй умудрился на бегу удариться коленом о нижнюю кромку своего бронежилета – о толстенную пуленепробиваемую стальную пластину – и упал, скорчившись от боли; он выбыл из операции с самого начала.
Но Френчи, первым выскочивший из заднего автомобиля, успел и к двери подбежать первым. Он держал наперевес автомат. Карло, не такой ловкий и хуже приноровившийся к броне, замешкался позади.
Френчи пнул дверь.
Она даже не пошевелилась.
– Дерьмо! – разозлился он.
– Черт возьми, ведь ты же по плану должен дождаться меня! – сказал Карло, подбежав к двери с остальными четырьмя членами их группы.
– Гребаная дверь забита.
Френчи пнул ее снова, без всякого результата.
– Мы должны…
Но Френчи не мог ждать. Он стянул через голову свой тяжеленный бронежилет, разбил стекло в окне, головой вперед нырнул в темноту, очень удачно упал и сразу же вскочил на ноги.
– Служба окружного прокурора, – заорал он во весь голос – Это облава! Руки вверх!
– Подожди меня, черт возьми! – тщетно