здесь была просто неслыханной, поэтому многие узники подумали, что возможно, этот немецкий офицер будет немного добрее к ним. Но это первое радужное впечатление скоро исчезло.
– Меня зовут Фридрих Вольф. Я теперь начальник солдат, которые за вами присматривают. Скажите, все понимают, что я сейчас говорю?
Узники молчали. Они не осмеливались что-либо отвечать.
–Не бойтесь, – он улыбнулся довольно искренне, – я просто хочу знать, что вы понимаете, что я говорю вам. Ответьте каждый, вы понимаете мой французский?
Евреи лишь покачали головой в знак согласия.
Фридриху Вольфу этого хватило.
– Меня это очень радует. Вы все прекрасно знаете, для чего мы здесь. Мы – это я и мои подчиненные. А вы, – сказал он узникам, – вы должны понять, что вы наши животные. Только не домашние конечно. У домашних питомцев есть имена. А у вас только номера – у вас нет имен. Вы никто в этом мире. Поэтому вы должны быть счастливы оттого, что до вас, низменных существ, снизошла великая раса, чтобы принять вашу помощь. Вы обязаны нас слушаться во всем. Конечно, если вы хотите дальше жить. Понимаете, о чем я?
Он улыбался так по-настоящему, что несовместимость улыбки и слов казалась Адриану пугающей.
– Я думаю, все поправимо. Несколько жестких мер – и вы станете никем. С сегодняшнего дня на каждом апеле вы будете говорить свой номер и прибавлять к нему фразу «ich bin niemand» (их бин ниманд – на рус. Я никто.) Потому что вы должны всегда помнить, что вы никто. Остальное вам объяснят надзиратели. Надеюсь, вы будете послушными! – повернувшись к солдатам и надзирателям, комендант произнес со всей торжественностью: – Хай Гитлер!
И действительно, изменения последовали сразу. Утром их стали поднимать раньше на целых полчаса, на проверке от каждого кроме номера требовали фразу «я никто».
Для Адриана что-то изменилось, когда он впервые произнес:
–79565 – их бин ниманд….
После проверки их разделили на несколько групп. Адриан и Жорж попали в одну группу, и их повели в сторону крематория.
В тот момент их охватил дикий ужас. Неужели все, конец?
Но не суждено им было встретиться со смертью сегодня. Оказывается, они будут всего лишь разбирать вещи тех, кого уже нет в живых. Вещей оказалась целое помещение.
Солдат, который их сюда привел, велел на поднос складывать все ценное: драгоценности и деньги, а весь хлам: книги, бумаги и личные вещи – в мешки – их потом сжигали.
Под наблюдением группа евреев начали работу. Это была не такой тяжелый труд, как пахать киркой или таскать мешки с грузом, но в этом было что-то страшное. Ведь эти вещи принадлежали людям, зверски замученными в лагере. Несколько раз Адриан натыкался на игрушки. Грязные, порванные зайчики и сломанные куклы… Здесь находились дети. И они были убиты.
Немало нашлось драгоценностей в сумочках и карманах, которые складывались на большой поднос, а затем направлялись в руки фашистов. Было много разных книг – Адриан любил читать. Но их нельзя было взять, спрятать и забрать в барак – больно большие – заметят. Пока наконец ему