К тому же он еще и скуп! Сторговался платить за нее, как за уличную девку!
Она схватила Воскресенье за руку:
– Послушай! Ты должна вытащить меня отсюда. Вот что я придумала. Дай мне свою одежду и расскажи, как отсюда выбраться.
Однако та заупрямилась:
– Еще чего! Да и как я помогу тебе выйти отсюда, когда и сама понятия не имею, как удрать.
– Это не одно и то же. Монахини тебя знают. Тебя они сразу заметят. А меня ни одна из них, кроме игуменьи, и близко не видела. Даже если мы повстречаемся в коридоре, я им всякого могу наболтать.
– И правда, – вынуждена была признать Воскресенье. – Тебя сюда привезли перевязанной, точно колбаса. К тому же среди ночи. И сразу отнесли сюда.
– Вот видишь! У меня все шансы справиться! Давай нижнюю юбку, да побыстрей!
– Не торопитесь, маркиза, – проворчала девица, окинув Анжелику недобрым взглядом. – Похоже, ваш девиз «мне все, другим ничего». А что же за свои труды получит оставшееся за этими решетками бедняжка Воскресенье? Уж конечно, неприятности, да вдобавок, возможно, увязну еще глубже?
– А вот что. – И Анжелика, быстро скользнув рукой под подушку, извлекла оттуда нитку розового жемчуга.
Воскресенье была так поражена сиянием жемчуга цвета утренней зари, что могла лишь восхищенно присвистнуть.
– Это же подделка, да, сестрица? – в растерянности прошептала она.
– Вовсе нет. Прикинь на вес. Да возьми же! Оно твое, если поможешь мне.
– А ты не шутишь?
– Слово даю. С этим, когда выйдешь отсюда, тебе будет на что нарядиться, как принцессе, и обзавестись своей мебелью.
Воскресенье перебирала в пальцах королевское украшение.
– Ну что, ты решилась?
– Я согласна. Но у меня идея получше твоей. Подожди. Я сейчас.
Ожерелье исчезло в складках юбки. Девица вышла. Ее отсутствие длилось целую вечность. Наконец, едва переводя дух, она вернулась с целым ворохом одежды и медным кувшином.
– Уф, вредная сестра Ивонна прямо-таки вцепилась в меня. Еле от нее избавилась. Надо спешить, потому что скоро закончится утренняя дойка. К этому времени женщины из окрестных деревень приходят за молоком на монастырскую ферму. Надевай эти лохмотья, бери кувшин и подушечку. Спустишься по лестнице, что ведет с голубятни, – я тебе покажу, – а когда окажешься во дворе, смешаешься с остальными женщинами и постараешься вместе с ними выйти через паперть. Только смотри, хорошенько удерживай на голове кувшин с молоком.
План Воскресенья был благополучно осуществлен. Не прошло и четверти часа, как госпожа дю Плесси-Бельер, в короткой юбке в красную и белую полоску и облегающем черном лифе, уже шла по пыльной дороге с похвальным желанием добраться до Парижа, который виднелся там, вдали, в солнечной дымке. В одной руке у нее были башмаки – слишком большие, а в другой она несла опасно раскачивавшийся медный кувшин.
Она появилась на ферме под конец, когда послушницы, подоив коров, распределяли молоко между женщинами, которые должны