разговоры во всех группках, то и дело возникающих среди людей дворца. Большей частью это были пустышки – придворные ходили взад-вперед, перемалывая одно и то же. Наконец агенту Тевасину повезло – он наткнулся на заговорщиков. Трое стояли в северном дворе у смоковницы возле стены, примыкающей к комнатам людей дворца, обслуживающих ваши личные покои. Тевасин притаился за перилами узенькой галереи второго этажа, прямо над головами негодяев, и подслушал бóльшую часть разговора. Из него стало ясно, что на вас готовится покушение, совершить которое должны, возможно, те же лица. Двоих агент узнал сразу – это были ваш постельничий Заши и подметальщик ваших покоев Хурки. Третий стоял в тени смоковницы, кутаясь в накидку и закрывая лицо концом головной повязки. Тевасин попробовал было приподняться, чтобы рассмотреть его, и чуть не выдал себя: шпион услышал шум и быстро свернул разговор. Когда его собеседники ушли, он еще немного постоял, а потом исчез из поля зрения агента, вероятно, вошел в одну из комнат для слуг. Тевасин как мог быстро спустился вниз и проверил все помещения, но там не было ни души. Увы, шпиону удалось ускользнуть.
Васти перевел дыхание и продолжал:
– Проблема была в том, что мы не только не знали в лицо третьего заговорщика, который, если судить по разговору, и является лаххийским резидентом, но, самое главное, мы не знали, на какой день и какое время намечено покушение. Понятно было лишь, что дата сдвинута на более близкий срок. Но какой? Оставалось только следить за каждым шагом двух засвеченных предателей. Ничего подозрительного за ними до вечера не наблюдалось, и друг с другом они больше не встречались – видно, роли у них были распределены заранее. Но, когда с наступлением темноты Заши направился в царскую кладовую и с вытащенным оттуда покрывалом направился к вашей опочивальне, что было явным нарушением рабочего распорядка, а за ним в том же направлении проследовал Хурки с метелкой и тростниковой корзиной, – стало ясно, что покушение назначено на сегодня. Поэтому я дал указание оцепить ваши покои, а сам с Хапантали прошел через подземный ход, чтобы опередить преступников. Мы подоспели вовремя.
– Проклятье, – вдруг прохрипел связанный Хурки, который, оказывается, очнулся и внимательно слушал доклад Васти. – Проклят я от утробы матери моей, проклят мой бог Пирва!.. Будь трижды проклят негодяй, который втянул нас в это дело!
– Кстати, о негодяе, – обернулся к пленнику Васти. – Кто он? Он ведь тоже из людей дворца, не так ли? Говори, если тебе хоть сколько-нибудь дорога жизнь.
– Жизнь моя и полсикля19 теперь не стоит, – с горечью ответил Хурки, – а имени и должности его я не знаю. Не знаю даже, как он выглядит. Мы с Заши встречались с ним до сегодняшнего дня только дважды, и оба раза он был в длинном плаще с капюшоном, надвинутым на самые глаза, а лицо закрывал концом головной повязки.
– Ты лжешь, – жестко сказал мешеди, наклоняясь к связанному. – Как же вы договаривались о встречах, если не знали в лицо вашего хозяина?
– Человек, завербовавший нас, дал нам