день! – вопил Чудакулли, бешено размахивая руками в районе того места, где прежде висело окно. – Я же специально прикрепил табличку!
– Да, но у тебя самого на двери в кабинет висит табличка «Не Беспокоить», – возразил главный философ. – И все равно каждое утро госпожа Герпес приносит тебе чай!
– Господа, господа! – вмешался Думминг Тупс. – Есть куда более неотложные вещи, которые нужно выяснить!
– Совершенно верно! – внес свою лепту декан. – Это все он виноват. Слишком мелко написал!
– Я не о том! Надо незамедлительно…
– Здесь дамы! – рявкнул главный философ.
– Дама, – веско и подчеркнуто поправила госпожа Герпес, словно игрок, кладущий на стол выигрышную карту.
Она была спокойна и непоколебима, и на ее лице отчетливо читалось: «Когда кругом столько волшебников, мне не о чем беспокоиться».
Волшебники сбавили тон.
– Йа извиняюсь, есьли сделала чьто-то не то, – сказала она.
– Не совсем не то, – поспешил заверить Чудакулли. – Ну, может, чуть-чуть. Самую малость.
– Ошибиться мог кто угодно, – добавил главный философ. – Я и сам еле разобрал, что там написано.
– И в общем и целом можно констатировать: уж лучше застрять здесь, на свежем воздухе и под теплым солнышком, чем всю жизнь провести в душном кабинете, – заключил Чудакулли.
– Это если говорить совсем в общем, – с сомнением в голосе возразил Думминг.
– Не успеет ягненок дважды взмахнуть хвостиком, как мы уже окажемся дома, – с сияющей улыбкой заверил Чудакулли.
– К сожалению, должен заметить, не похоже, что здесь было особо развито сельское хозяйство и, в частности, животноводство, – хмыкнул Думминг.
– Я выражался фигурально, господин Тупс. Фи-гу-раль-но.
– Но солнце садится, аркканцлер, – гнул свое Думминг. – Из чего следует, что скоро наступит ночь.
Чудакулли бросил нервный взгляд сначала на госпожу Герпес, потом на солнце.
– Какие-то пробьлемы? – осведомилась госпожа Герпес.
– Да нет же, ради всех богов, нет! – поспешно откликнулся Чудакулли.
– Мы… гм-м…
– Это чья-то шютка? – продолжала домоправительница. – Ви, господа, никогда не упустите шаньс повеселиться.
– Да, это…
– Ну, йа бюду вам весьма благодарьна, если ви отправите меня домой немедьленно, аркканцлер. Сегодня у нас большая стирька, и есть все основания подозьревать, что с простынями декана бюдут проблемы.
Декан внезапно почувствовал себя комаром, очутившимся под лучом сильного прожектора.
– Мы разберемся с этим без проволочек, не беспокойтесь, госпожа Герпес, – произнес Чудакулли, не сводя глаз с ежащегося декана. – Что же касается вас, почему бы вам пока не посидеть вот тут и не насладиться этими чудесными простынями… то есть солнечным светом?
Шезлонг с клацаньем сложился. Потом чихнул.
– А-а, библиотекарь, ты снова с нами, – продолжал Чудакулли, приветствуя распростертого на песке орангутана. – Эй, Тупс, помоги ему. И еще несколько слов ко всем. Прошу прощения, госпожа