Алиса Бяльская

Опыт борьбы с удушьем


Скачать книгу

и владел лесоперерабатывающими заводами по всей Сибири, так что я – прямой наследник всего русского леса. – Сева церемонно поклонился, прижав руку к груди. – Довели большевики до ручки, и мама, игравшая в младенчестве алмазами и янтарем как игрушками, выросла в нищете. Галина, старшая дочь моего деда, в шестнадцать лет порвала со своей средой, послала отца куда подальше и подалась в большевики. Совершала переворот в Петрограде, потом три года хуячила комиссаром на фронтах Гражданской войны, после войны стала партийным функционером, и ей дали эту квартиру.

      – Женщина-комиссар? Это как в «Оптимистической трагедии»? – заинтересовалась Женя.

      – Да, она даже всю жизнь утверждает, что Вишневский комиссара с нее списал. Как бы то ни было, когда мама и их младшая сестра Фаня приехали в Москву, Галина прописала их здесь, а сама, естественно, получила другую, большую квартиру. Потом мама нашла папу, сбежавшего из Томска, и получился я.

      Они стояли на смотровой площадке на крыше его дома и любовались открывавшимся перед ними видом Москвы.

      – Наш дом Нирнзее был самым высоким домом в Москве, пока Сталин после войны не построил свои высотки. Его раньше называли Дом правительства.

      – Я думала, Дом правительства – это Дом на набережной.

      – Дом на набережной был потом. Я имею в виду, сразу после революции и до начала тридцатых годов. Полдома жильцов, если не больше, было арестовано или расстреляно. Здесь сам Вышинский жил, так что ему было удобно – просто греб своих соседей. Он, кстати, на моем этаже жил и построил для себя специальный лифт, который сразу шел к нему на этаж, нигде не останавливаясь. Наверное, для того, чтобы не встречаться лицом к лицу с родственниками арестованных.

      Они уже несколько дней жили у Софы. Бабушке Сева не нравился, и она даже не старалась это скрывать. Таня с мужем Юрой тоже, по мнению Севы, радушием не отличались, он обижался, и поэтому Женя с легкостью согласилась на его предложение переехать к его матери, хотя у той была всего одна комната.

      В первый раз, когда они остались там ночевать, вернувшись из университета, Сева пошел помыться. Женя сидела в комнате, читала книгу. Софа подошла к закрытой двери в ванную.

      – Севка, я там положила новое мыло. Возьми его. Не перепутай с хозяйственным.

      – Мама, я не идиот!

      – Ты всегда так говоришь, но моешься иногда хозяйственным.

      – Никогда в жизни!

      – А почему оно тогда всегда мокрое после твоего купания?

      – Мама, сделай одолжение, отойди от двери, пожалуйста!

      Софа вернулась в комнату и занялась приготовлением ужина.

      – Женя! Женя, поди сюда, – позвал Сева из ванной.

      – Что? – Чувствуя на себе Софин взгляд, Женя подошла к двери, но входить не стала.

      – Спинку помыть.

      – Уже спину сегодня мыли, и не один раз. Я в ванную к тебе не пойду, не зови больше, – шепотом ответила Женя и ушла в комнату.

      Опять взялась за книгу. Софа у подсобного стола месила тесто под звуки радио и усиленно изображала незаинтересованность в происходящем. Из ванной раздался грохот, звук падающих тазов, послышались