Они молча таращили на него свои большие глаза, а когда Симушка подплывал очень близко ― шарахались от него в разные стороны. Бобрёнку было очень весело.
Но тут, проплывая над огромной корягой, он увидел прямо под собой огромное чудище. Чудище сонно шевелилось, с обеих сторон его огромной пасти свисали и мерно покачивались длинные усы. Тут уж шарахнулся Симушка, он быстро-быстро стал перебирать в воде своими перепончатыми лапками и через несколько секунд всплыл на поверхность. Вынырнув, совсем близко от себя бобрёнок увидел маму и Пушу, глубоко вздохнул и поплыл к своим.
– Мама, ты не рассказывала, что в нашей реке живёт чудовище, я его только что видел! Там, внизу, под корягой, ― старательно скрывая страх, безразличным тоном сказал бобрёнок, как только оказался рядом со своими.
– Что ты, это вовсе не чудовище, это сом, он ― рыба. Нам, бобрам, он не страшен, ― улыбнулась мама, а Пуша фыркнул, но Симочка сделал вид, что не заметил насмешливого фырчанья старшего братца.
– Но какой же ты молодец ― сам научился плавать! Я очень, очень рада! ― похвалила сына мама, а Пуша добавил:
– Слава богу, перестанешь, наконец, путаться под ногами!
Но сказал он это как-то беззлобно, с улыбкой, так что Симочка не стал обижаться. Не такой был сейчас момент, чтобы обижаться ― прекрасный был момент!
– Видишь, солнце садится, это называется «закат», ― сказала мама. ― Смотри, как красиво оно отражается в реке. Река ― твой большой дом, Симочка! Никто тебе здесь не страшен, не то что на берегу.
Бобрёнок смотрел на заходящее солнце, вдыхал удивительно вкусный весенний воздух и чувствовал ― какое это счастье быть бобром и жить на реке!
– Теперь Манюня будет скучать в хатке совсем одна, пока не сможет плавать, ― вздохнула мама. ― Ты уж, сынок, не оставляй её надолго. Взрослым некогда сидеть дома, а ты отправляйся-ка к сестрёнке, тем более вода ещё холодная, можно простыть с непривычки.
И Симочка поплыл назад к хатке. Выныривая в водном коридоре своего дома, он тут же уткнулся прямо в животик барахтающейся там сестрички. «Да, действительно, это может надоесть, ― подумал он, вспоминая недовольные крики Пуша. ― Пожалуй, зря мы всё время так мешали».
Симочка взахлёб рассказывал Манюне о своём первом приключении на большой реке и не сразу заметил, что она еле сдерживает слёзы. А когда бобрёнок это заметил, то подумал, что, конечно, ему бы не хотелось оказаться на месте сестрёнки. И ему стало очень жалко Манюню. Так жалко, что Симочка решил: «Не стану плавать в реке, пока Манюня не наберёт нужный вес!»
– Ты очень добрый, сыночек, ― растрогалась мама, когда Симушка объявил о своём решении. ― А ты, Манюня, чтобы быстрей подрасти ― ешь побольше!
С этого момента Манюня стала есть постоянно. Просыпаясь, она тут же хватала лапкой веточку и начинала грызть и выпускала веточку, только засыпая.
– Милая, когда я говорила, что нужно больше есть, я не имела в виду, что нужно есть постоянно. У тебя может разболеться животик, ― волновалась мама.
Но