на корабль. Рабочий не стал возражать, рулевой ничего не ответил, а Ринию это словно бы удивило.
– Но ты же собирался им помогать, – сказала она.
– Это становится не так безопасно. Да и что от этого толку? Они сами нас будто бы не замечают, а мы ведь сюда тоже по своим делам приехали, – капитан не хотел сказать этим, что ему не нравятся ветровцы и их поведение, но хотел убедить остальных, что лучше вернуться на свой парусник, – Они тут и сами хорошо разберутся, вон уже и распределились. Что нам тут делать-то? Там бы хоть своим делом занялись.
– Но мы можем остаться у стоянки и, пока они будут улаживать свои дела, мы бы сделали свои, – ответила на это охранница.
– Да уж, зная, что тут чуть ли ни со всех сторон беркутцы и саймонцы, чувствуешь себя совсем не так спокойно, как обычно, – сказал ей Джэймс.
– Но ведь тут есть такие места, куда они не ходят, – Рини явно хотела остаться здесь.
– А там таких мест больше, – капитан же собирался идти к кораблю.
– Что это тебе вдруг понадобилось куда-то идти? По-моему, беркутцы и саймонцы вовсе не так опасны, как ты, возможно, представляешь, тем более для тебя, – Рина и Джэймс начинали говорить всё напористей.
– Это для большей безопасности. Да, пожалуй, они нам ничем особо не угрожают, да ведь, например, ты всё что-нибудь выдумываешь делать, и в результате, что может получиться – неразбериха. Подерётся ещё кто-нибудь, да и ты, – капитан не хотел продолжать, хотя мог сказать и ещё на эту тему.
– Ну, почему сразу так? Я наоборот стараюсь делать так, чтобы никто не дрался, – возразила Риния.
– Но ты же можешь себе навредить, – Джэймс, похоже, не хотел продолжать этот разговор, – Всё, вы меня поняли. Хватит уже препираний, мне ещё надо с Рэйборном идти говорить, – хоть и с паузами, но, стараясь быстрее, сказал он и пошёл совсем в другую сторону. Охранница тихо вздохнув, с усталым видом, направилась в противоположную сторону. Капитан, как видно, был тоже раздосадован этим разговором.
– Шунэр, мне что-то как-то неловко, – сказал рулевому Лувес.
– Отчего ж? Говоришь, словно натворил чего-то, – по-доброму ответил ему тот. Рабочий пожал плечами.
– Ты лучше иди, посмотри, куда она отправилась. А я до него схожу, – попросил его Шунэр. Лувес сразу молча пошёл в ту сторону, куда направилась Рини. Рини сидела у южного склона пригорка, сложа руки на коленях. Лувес остановился и задумался, подойти поближе или идти обратно, чтобы не мешать.
– Ты чего? Проходи, – сказала ему Рина.
– Не помешаю? – сомневался рабочий.
– Нет.
Лувес подошёл поближе и тоже сел у склона. Риния не обращала на него внимания.
– Я как-то неловко себя чувствую, – решил сказать ей это рабочий.
– Это, наверно, потому что ты не любишь, когда кто-нибудь ругается, – предположила охранница. Она почти не смотрела на Лувеса, лишь иногда слегка поглядывала на него, чтобы знать выражение лица и сказать что-либо подходящее в нужный момент.
Рабочему было неудобно молчать, и он спросил: