и сгинувших в колодце зверьков и птиц. Вода казалась чистой и свежей.
Милован набрал немного воды в рот. Покатал ее в нем, пополоскал. Затем сглотнул.
На лице парня появилась широкая улыбка.
– Здóрово! – крикнул он. – Ничем не хуже той, что мы из ручья набрали. Вкус такой же, будто лесом пахнет! Здорово!
Бережливо неся ведерко – чтоб не расплескать драгоценную ношу – парень направился к друзьям. Пусть испробуют и порадуются.
Почуяв запах свежей воды, кони перестали щипать траву и подняли морды. После короткой но быстрой скачки им хотелось пить.
Ладно, вода есть. Отлично! А вот что делать с едой? Коням проще. Они – хоть местная трава и жесткая и кусачая – щиплют ее уже с охотой. Зерна нет, но сыты будут. А вот что люди будут есть?
Перед выездом из зимовья венды потрапезничали. Плотно и сытно. Но и времени немало прошло. Выезжали-то на заре, а сейчас, по расчетам Прозора, за той стороной тумана уже полдень. Надо думать о будущем.
Эту задачу Прозор решил просто. Вскочив на гнедого, предводитель подождал Милована и значительно сказал:
– Вы пока поите коней. Добромил, дай каждому по соленому сухарю. Милован остается за старшего. Советуйся с Любомыслом и Борко. Разбивайте лагерь. Думаю, – Прозор вытянул руку, показывая где, – станем во-он у той скалы. И от Радужного Пути недалеко и от воды близко. Скала нас с одной стороны прикроет, случись что. Я отъеду в ту дальнюю рощицу, гляну, что там из пропитания бегает и прыгает. Как лагерь наладите, коней стреножьте. Не хватало, чтоб разбежались. У скалы разведите костер. Соберите сушняка побольше, чтоб на ночь и утро хватило. Хотя, – венд с сомнением глянул на окружающие их нескладные деревья, – не думаю, что тут что либо хорошее можно сыскать. Ладно, видно будет. Не найдете сушняк, сырых нарубите. Ночь встретим во всеоружии.
Милован фыркнул. Несмотря на то, что его только что назначили старшим (правда под руководством Любомысла и помощника Борко), серьезности это ему не прибавило. Что он – что его друг Борко. Два сапога пара. Лишь бы зубоскалить.
– С ночью воевать собираешься, Прозор?
Сказал и осекся. Сам понял, что не то что-то ляпнул.
Прозор свесился с седла и смерил парня тяжелым взглядом. Хотел гаркнуть – будто приказ отдавал в бою – но передумал. Лишь укоризненно сказал:
– С ночью, и с теми кто в ней таится и темными тропами ходит. Любомысл, поясни еще раз, что мы не в своем лесу находимся. Втолкуй ребятам. Историю какую-нибудь вспомни. Пострашнее. Пусть поймут.
Дружинник чмокнул губами и поскакал к недалекой рощице. Он выбрал ее потому, что деревья росли в ней чаще, чем около Радужного Пути и вдоль Древней Дороги.
Может, дальше есть леса погуще, но пока Прозор заходить в них не собирался. Ни к чему. И в рощице должна обитать какая-никакая, но живность.
Когда Прозор скрылся из глаз, Милован спросил:
– Слушай, мудрый старик. А что это так Прозор серьезно про ночь говорил? Ты сам-то что думаешь? Глянь, места вроде спокойные. Тихо…
– У Древней Башни тоже