докладывали ему по очереди о делах вверенных им участков работы. Они из кожи лезли, чтобы оставить у первого хорошее впечатление, а он почти и не слушал их, о чём эти клерки болтали. Получалось так, что Елина после звонка московского товарища уже не интересовали здешние дела. Они как бы его уже не касались, мысленно он уже витал в кремлевских кабинетах и всячески пытался предугадать, какую же должность предложит ему на сей раз родная и любимая партия, которая – нет-нет, да от времени до времени и вспоминает о своих преданных кадрах. Машинально кивая временами собеседнику, Борис Иванович, опустив голову к бумагам, лежащим на его огромном столе, продолжал мечтать.
«Может, меня пошлют вторым секретарём в какую-нибудь союзную республику?», – раздумывал Елин. – «А может, в аппарат ЦК переведут? Что же лучше – работа в аппарате ЦК или высокая должность на периферии?», – спрашивал он себя. И сам себе же в следующую минуту отвечал: «Ну чего ж тут сравнивать, какая должность лучше? Уж куда направит партия, туда и пойдёшь! Не будешь ведь отказываться. Всю жизнь мечтал, и вот теперь мечты вроде бы стали сбываться, а ты ещё смеешь выбирать, что хуже, а что лучше».
5
Где-то в середине планерки по внутреннему телефону позвонила секретарша Людмила Борисовна и сообщила, что билет на Москву она заказала, рейс отправляется ровно в тринадцать. Поблагодарив Людмилу Борисовну, Елин прикинул время, необходимое для подготовки и поездки в столицу края и видя, что еле успевает на самолет, тут же прервал совещание и, широко улыбаясь, сообщил, что он вынужден покинуть их общество в связи с вызовом в Москву, в аппарат ЦК КПСС.
Присутствующие, увидев на лице первого добрую улыбку, которая весьма редко играла в его взгляде, поаплодировали своему руководителю стоя, засияв множеством глаз, словно в доме культуры района темной ночью включили множество светильников. Что греха таить, у кое-кого проскользнула на лицах тень удовлетворения, что наконец-то придется расстаться с этим угрюмым, чересчур требовательным и всегда недовольным подчиненными человеком. Кое-кто находил возможность незаметно для окружающих покоситься на широкое кожаное кресло с высокой спинкой, на котором увесисто восседал первый секретарь.
Многие из присутствующих понимали, что в Москву, в ЦК вызывали не на чашку чая, значит быть скоро в райкоме переменам, и потому у некоторых промелькнула мысль, что хозяином этого шикарного кресла станет он. Даже весьма честные партийцы, бросив взгляд на это могущественное в районе кресло, тайно подумали: было бы хорошо, если бы коммунисты района на эту высокую партийную должность избрали его самого, а может быть так и будет?
6
Борис Иванович, поручив второму секретарю вести дальше совещание, покинул свой кабинет. Водитель его служебной «Волги» сидел напротив стола секретарши Людмилы Борисовны. Увидев своего шефа, оба работника встали и начали от души, по-родственному поздравлять Бориса Ивановича,