ещё раз повторил я и в ответ услышал тревожный стук шариков по столу.
В квартире соседа сверху хлопнула дверь. Кто-то торопливо спускался по лестнице. Шаги остановились напротив моих дверей. Прозвенел звонок. Я встал и открыл дверь.
– Ты слышал этот стук? – озабоченно спросил сосед.
– Что за стук? – притворно удивился я.
– Как будто кто-то железные шарики на бетонный пол рассыпает. Сначала мне показалось, что звук идёт с крыши, потом из твоей квартиры, а в последний раз как будто из подъезда внизу. Странно, что ты его не слышал. Не могло же мне всё это показаться?!
Сосед задумчиво стоял у открытых дверей, ожидая моей реакции. Но не мог же я ему рассказать о посещении духа. Кто поверит мне, что в моей квартире завёлся Бабарашка. Я неопределённо пожал плечами.
– Извини, – виновато проговорил сосед и ушёл.
Захлопнув дверь, я вернулся на кухню. Никого в ней не было. Это я чувствовал всем своим нутром. Бабарашка исчез. На прощанье он, видимо, включил свет в кухне, и теперь она была ярко освещена. Я сел на свое место за стол и стал ждать. Но Бабарашка не появлялся. Вместо него стали всплывать картины из детства, которые навсегда остались в памяти. В детстве я очень боялся шипящих гусей. Гуси, наверное, чувствовали мой страх и поэтому были особенно нахальны со мной. Пару раз от их щипков у меня на ногах выступали синяки. Дошло до того, что, увидев вдалеке мирно пасущихся гусей, я в истерике бежал домой, забивался в угол и громко звал на помощь. Надо мной смеялась вся моя родня. Но, видимо, пришёл момент, когда я перерос этот панический страх. Однажды вечером я играл во дворе и не заметил, как в калитку стали входить гуси, возвращавшиеся с рядом протекавшего арыка. Занятый игрой в альчики, я поздно услышал шипение гордого гусака. Я в ужасе повернулся к нему, с силой сжав в кулаке игральные кости. Гусь, зная о моём страхе, гордо демонстрировал гусыням свое превосходство. Но вдруг я понял, что если не буду защищаться, то на всю жизнь останусь посмешищем в глазах моих сестрёнок и братишек. Я смело шагнул навстречу гусаку, растопырил пальцы правой руки и тогда, когда он хотел нанести мне удар клювом, схватил его за шею. Гусак не ожидал этого и громко захлопал крыльями, пытаясь вырваться из моих рук. Но я держал его мёртвой хваткой. Гусыни и гусята сгрудились у калитки, не понимая, что происходит с их вожаком. Я приподнял тяжёлого гусака над землёй и потащил его к крыльцу, где сидел мой отец, отдыхая после работы. Он встал, подошёл ко мне, ухватил гусака чуть ниже моей руки за шею, отбросил его в сторону и нежно погладил меня своей широкой рабочей рукой по волосам. Тогда я впервые почувствовал себя сильным и смелым. И гуси почему-то не стали нападать на меня. Они зло шипели в мою сторону, но подходить ко мне боялись. С тех пор очень часто, когда я одерживал победу то ли над самим собой, то ли в соревновании с кем-то, ко мне приходило чувство, будто отец снова стоит рядом и одобрительно гладит меня по голове шершавой