вызывает повышение температуры тела, жар или озноб, головокружение, общую слабость, резкое снижение работоспособности. Продолжать?
– Нет, я понял.
– На месте поражения шипом образуется отёк или небольшая опухоль. Но, замечу, не все переносят эти симптомы одинаково, и вам, я думаю, немаловажно будет знать, яд может вызвать, наряду с ними, замутнение сознания.
– То есть?
– Бред, проще говоря. Но вы же, наверно, не буйный. И прошу вас ещё раз, будьте с ними поаккуратнее.
– Уверяю вас, для меня они – такие же пассажиры, как и все. Это значит, что я не собираюсь обращаться с ними плохо, но оборона – это всё же оборона. Спасибо за информацию.
Связь прекратилась. Гектор был не в восторге от услышанного.
– Напугал ты их, – словно пошутил Эрвин.
– Да, действительно, – задумчиво произнёс Гектор.
– Эй, ты понимаешь, о чём я? – помощнику показалось, что командир его не слушает.
– Да-да, думаю стоит сообщить о начале операции на землю, – тот связался с Роларном.
В аэропорту стояла тишина. Вдруг раздался радостно-встревоженный голос Дарби: «ГлавДис Джэральд, «Стиэнэр-505» на связи!» Директор прыжками спустился к нему и быстро надел наушники: «Да, Гектор».
– Через пятнадцать минут мы приступаем к поимке рэдрелов. Температура в грузовом отсеке – ноль градусов. Приготовлены уколы снотворного. Мы получили необходимую информацию из исследовательского центра, – доложил командир.
– Действуйте и держите меня в курсе дел, – Джэральд замолчал. Связь прервалась, но он не снимал наушники.
– Можно мне подняться к Хэлди? – осторожно спросил диспетчер.
– Можно. Я подежурю здесь за тебя, – разрешил директор. Ему так было вполне удобно, он занял место Дарби и теперь мог сразу выходить на связь со «Стиэнэром». Однако, Джэральд не стал сейчас отвлекать Гектора и его команду от работы.
Диспетчер поднялся на этаж выше и сел на свободное кресло, справа от Хэлди.
– Хэлди, а чего это он так волнуется? – шёпотом спросил он её. Не каждый мог заметить, что директор волнуется за кого-то. Джэральд выглядел весьма резким, и, казалось, его не задевают проблемы других.
– А как же нет? Понятное дело. Наша задача – помогать им, – общими фразами ответила техник, – Ты так спрашиваешь, словно только что проснулся.
Она спокойно смотрела в окно или на приборы, а Дарби сидел, немного наклонившись вперёд, зажав ладони между коленей. Ему стало неловко, но он спросил: «А разве что-то случилось? Я не вполне понимаю, что это за рэдрелы такие».
– Я тоже не особо много о них знаю, – Хэлди рассказала ему что знала, не больше, чем Гектор.
– Тогда ясно. Но неужели обшивка в самолёте такая мягкая, что они её пробить могут?
– Твёрдая ли, мягкая ли, а при желании ещё и не это ломают.
– Мда… – диспетчеру было неудобно, ему казалось, что он здесь бесполезен, раз не знает ответы на такие вопросы, – Хэлди… я вот тут всё думаю, но не знаю, спрашивать ли тебя…
– А чего ж так? – техник разговаривала