что хочу попытаться соорудить лебедку? Я реализовала свою задумку…
– Что-что? – Он подумал, что ослышался.
– Лебедку. Я реализовала…
– Ты сказала «лебедка»?
– Да, да, именно лебедка. Мы же говорили об этом на прошлой неделе.
– Говорили?..
– В тот вечер, когда сидели у колодца. С бутылочкой вина. Помнишь?
– Э-э… – Дэниел мысленно вернулся в недавний вечер у колодца, припоминая, что, показывая на амбар, она говорила о каких-то железяках и воротах[53], но реально вспомнил только то, как пытался ласкать ее в темноте. – М-да, вроде бы.
– В общем, мне удалось раздобыть хорошую веревку, достаточно крепкую, чтобы выдержать обоих детей, я имею в виду, но…
– Погоди секунду. То есть… неужели ты думала о вороте?.. – Мысли Дэниела с трудом продвигались в нужном направлении. Он понимал, что ее отчасти преувеличенная и барочно изысканная родительская забота является просто сублимацией ее творческих порывов. Таким образом она освобождалась от всей той энергии, которую когда-то выплескивала, создавая новаторские фильмы. Ей необходимо, резонно рассудил он, куда-то девать весь свой огненный, искристый запал. Но он считал недопустимым воздушные перелеты его детей с помощью самодельной лебедки.
– Не уверен, что это совершенно безопасно.
– Я не сомневалась, что ты так и скажешь, – парировала она. – Именно поэтому мы воспользовались твоим отсутствием. Еще они захотели поставить одну пьесу, знаешь ли, к твоему возвращению. Марита сделала для Кэлвина костюм единорога и…
– А есть ли хоть какой-то шанс, что действие пьесы будет происходить на твердой поверхности? К тому же, когда я вернусь, мы сможем обсудить и качества этой самой лебедки.
– И когда это будет?
– Когда будет что?
– Когда ты вернешься? – вздохнув, уточнила она.
– На следующей неделе, как планировалось. Но сейчас, когда ты упомянула об этом, я подумал…
Он замедлил шаги перед гастрономом. На прилавке высились ровные яркие пирамиды апельсинов, персиков и нектаринов. Для разрушения этой гармоничной структуры он мог бы просто извлечь один-единственный фрукт. Он представил себе, что эти фруктовые шары, как резиновые мячики, скачут вокруг ног по сточному желобу.
– О чем ты подумал? – не выдержала Клодетт.
– Что, если мне придется… – он отвернулся от витрины гастронома, подавив острое желание устроить хаос, – задержаться на денек-другой? Может, и не придется, пока неизвестно. Просто вдруг появится такой вариант? Вы нормально переживете небольшую задержку? Я понимаю, это подразумевает, что тебе придется немного дольше справляться одной с детьми, но зато у вас будет больше времени для репетиций буффонады с единорогом, и вам не будет…
– Ты подумываешь провести больше времени с родней?
– Гм-м, – задумчиво произнес он, – не совсем.
– Не понимаю, – подозрительно сказала Клодетт. – Где ты собираешься задержаться на эту пару дней?
– Дело в том, что… – начал он, понимая, что это бессознательное решение, понимая, что именно в этот момент