пару секунд из прохода появилась утонченная эльфийка с кожей, белей чем весенний снег. Глаза, словно само небо, края платья из паучьего шелка колышутся при каждом шаге, а содержимое декольте передавлено и стремится наружу. На голове высокая прическа, обрамленная темно-синими камнями. В ушах длинные серьги с такими же драгоценностями, настолько крупными, что оттягивают мочки. Но острые кончики гордо торчат вверх.
Белокожая смерила изумленным взглядом Каонэль и, высоко задрав подбородок, проследовала на середину зала.
Остановившись, присела в коротком поклоне и произнесла высоким голосом:
– Приветствую Хранителей Золотого Талисмана.
Высокородная повертела головой и остановила взгляд на Лотере, тот все еще скалится, а левый клык длиннее правого. Он оглянулся, ища, на кого могла бы таращиться солнечная, потом озадаченно хмыкнул.
Теонард недовольно сморщился, Лотер проговорил вместо него:
– Виделись уже. Кстати, нужно стучаться, когда входишь в чужой дом. Такому в Эолуме не учат? Так вот учу, почти бесплатно. Надо стучаться. Это Теонард у нас сегодня добрый, а если к гоблину, или, не к ночи будет сказано, огру зайти… Тот и сожрать может. Как тебе у нас? Не дует?
Белокожая слегка повернула голову, кивнула настолько сдержанно, что будто и неживая вообще. Спина прямая, подбородок демонстративно поднят, словно на голове корона, и если резко дернется – свалится.
Она равнодушно улыбнулась, Лотер покосился на Каонэль, та оперлась спиной на стену и молча смотрит на высокородную. Глаза полыхают, как маленькие солнца, кончики ушей подергиваются.
Теонард подложил в костер полено, потревоженные угли пыхнули искрами, а те растаяли, так и не долетев до пола.
– Ты вот что скажи, – начала он, потирая подбородок, – зачем фермеров задирали? Понимаю, люди, эльфы, вражда. Но тут как бы надо ответ держать.
Высокородная снова улыбнулась и проговорила серебристым, как ручей голосом:
– Не представляю, о чем речь.
Каонэль фыркнула, солнечная даже не удостоила ее взгляда. Теонард покосился на ворга, тот пожал плечами и достал из кармана очередную кость, через секунду она скрылась во рту, послышался сочный хруст.
– Значит, – произнес Теонард терпеливо, – ты не в курсе, что твой отряд устроил зрелище на окраине?
– Разумеется, нет, – осветила Генэль мирно. – Я ведь посол, а не гвардеец или командир. Такими вещами следует заниматься эльфу подкованному и умелому в военном деле, а я эльфийка. У меня другие задачи.
Ворг спросил:
– Это какие, позволь узнать?
Высокородная улыбнулась так, что показалось, в зале стало чуточку светлее.
– Исключительно защищающие интересы всех эльфов, – ответила Генэль.
С другой стороны зала донесся едкий голос серой.
– Даже мои?
Генэль бросила на нее быстрый взгляд и улыбнулась, как кошка, поймавшая мышь. Каонэль ответила ей многозначительной ухмылкой и покачала головой, стягивая края лацерны.
Остальные