доложил мне перед выступлением в поход, что с таким командиром полк в большой опасности. Убедившись отчасти в этом, я настоял на его отчислении от полка и на назначении на его место полковника Ольдерогге – старшего штаб-офицера полка.
Командир 114-го пехотного Новоторжского полка[11] полковник Иванов. По вступление моем в командование дивизией в этом полку происходила смена командиров. Бывший командир полковник Пукалов получил другой полк, так как положение его в 114-м пехотном полку было совершенно подорвано благодаря его вечному пьянству и неприличным поступкам. Полком он командовал несколько лет и совершенно развратил офицеров благодаря созданным им партиям и крайне плохому примеру, который подавал лично. Словом, новый командир полка жаловался, что офицеры ему не повиновались, а штаб-офицеры возбуждали против него офицеров. Сам полковник Иванов был назначен из заведующих хозяйством и в строевом и полевом деле не имел авторитета, опытности и знаний, но был человек добросовестный.
Командир 115-го пехотного Вяземского полка полковник Сергей Иванович Войцеховский – человек тихого, мягкого характера – прямо сказать, мямля. Энергии и настойчивости нет. Все делает вяло и медлительно, но, по-видимому, службу понимает и к ней относится добросовестно. Человек отличный, пользуется уважением. В походе все время был при полку и, по свидетельству генерала Орла, в боях держался хладнокровно и безбоязненно. Страдал почками. В последние месяцы до пленения, видимо, мало ходил и сильно ожирел. Приказания старался исполнять добросовестно, но не был способен понудить полк или части его на какое-либо мало-мальски решительное и отважное дело.
Командир 116-го пехотного Малоярославского полка полковник Вицнуда. Несколько лет перед командованием полком был начальником штаба 29-й пехотной дивизии при безвольном, ничего не понимавшем и ни во что не вмешивавшемся начальнике дивизии генерале Архипове. Вследствие этого привык в дивизии всем распоряжаться и к тому, что все слушались его. Господствующая черта характера – непомерная обидчивость, прямо болезненная, благодаря чему у него были вечные неприятности. Все было для него обидно. При этом был непомерно нервен, даже в мирное время, несдержан и бестактен. Полк же держал в строгости и порядке (впрочем, не на войне) и старался ввести все новейшие данные и требования по обучению. Это был тип человека, с которым служить невозможно – вечно находишься точно на пороховой бочке в ожидании неприятностей. На войне оказался страшным трусом, держался непомерно далеко от боевой части и вообще в это время не был близок к полку. Говорят, у него было предчувствие смерти, и это на него сильно влияло. Он был смертельно ранен в бою 6 февраля 1915 г. у реки Волкуш, находясь в резерве, обошедшей ему в тыл небольшой частью противника. Но странно, что на этот бой он как бы сам напросился. Накануне еще он находился в распоряжении начальника 27-й пехотной дивизии[12] и, присоединившись к полкам 1-й бригады 29-й (своей) дивизии, просил, чтобы его оставили при ней, что и было разрешено.