что их наставник вздохнул с облегчением и с ними держится теперь не так скованно, как прежде. Правда, реагировали они на это по-разному. Оля всегда очень болезненно воспринимала любой, даже ничтожный, просчёт Дмитрия Викторовича, а Олег, наоборот, никогда даже не пытался скрыть своего злорадства и не упускал возможности поехидничать за его спиной. При этом, как правило, своё недовольство изливал Оле, так как отлично понимал, что она его не выдаст.
Она долго терпела всё это, но однажды не выдержала и взорвалась:
– Ты ещё сам ничему не научился, а других критиковать горазд. Изделие разработать – это тебе не картошку в мундире печь. Посмотрим, чего ты добьёшься в его годы!
– Кончай зудеть, Олька! И без тебя тошно. Надоело мне всё это! – розовое, упитанное, но вместе с тем какое-то рыхлое и апоплексическое лицо Олега исказилось неповторимой отвратительной гримасой.
Оле казалось в эту минуту, что будь она парнем, не задумываясь, плюнула бы в это лунообразное лицо или свалила бы его ударом кулака. Но она была всего лишь худенькой и слабой девушкой, которая отлично понимала, что защитить своего наставника может только словом.
– А почему ты только при мне поливаешь нашего ведущего? При свидетелях ничего не говоришь? Наверное, подзатыльника боишься?
– Зачем я ещё где-то буду об этом говорить? Все и так понимают, что денежки он получает немалые. Стало быть, и отдача должна быть соответствующей. Это с меня особого спроса быть не может. Я за восемь червонцев ломаться не собираюсь!
– Но ведь ты неуч и бездельник, каких свет не видывал! За что же тебе платить больше?
– Не учи меня жить, козявка! Лижи-ка лучше своего твердолобого…
И вдруг он осёкся, увидев, что рядом стоит Дмитрий Викторович. «Неужто всё слышал? – пронеслось у него в голове. – Значит, вытащит куда-нибудь и бить будет!»
Однако, внимательно посмотрев на ведущего, он немного успокоился, потому что лицо его было совершенно невозмутимым. «Слава Богу, пронесло, – с удовлетворением подумал он. – Всё-таки наперёд надо быть поосмотрительнее».
– О чём спорим, молодёжь? – спросил Дмитрий Викторович, сохраняя всё ту же маску бесстрастия на лице.
– Да так, небольшая размолвка. Не стоит внимания, – ответила Оля и повернулась к Олегу. – Ну, тебе теперь всё ясно?
– Пожалуй, – вяло промямлил он и вышел.
А Дмитрий смотрел сейчас на возбуждённое лицо и хрупкую, угловатую фигурку девушки и задавал себе вопрос: «Смог бы я когда-нибудь полюбить её? Судя по тому, как она меня сейчас защищала перед этим оболтусом, Оля имеет сильный, волевой характер. И была бы мне надёжной и верной подругой. Но как к женщине я, кажется, к ней никаких эмоций не испытываю. Уж совсем не в её пользу будет сравнение этого слабенького тельца с пышными, переполненными жизненными силами формами Маргариты Евгеньевны… А вдруг Оля после родов пополнеет? Я слышал, что для многих женщин это в порядке вещей… И опять же это родимое пятно.