Эликсир счастья, или Тридцать пять веселых историй, рассказанных бизнесменом
и квадратно-крестовом пропахивании рынка с его сочными фруктами, саморассасывающимися ягодами и душистыми грибами. В уборке же дома указующий перст предка вдохновлял на подвиги невестку – мамулю – юную даму, умеющую любить, писать научные книги, гадать, верить, плясать и петь. К радостному процессу зачистки присоединялась и любимая тетушка Светушка – прекрасный врач-кардиолог, которая не раз грозила мне клизмой за непослушание. Руководить линым составом необходимости не было – все операции выполнялись автоматически, по-военному. Трудились с душой, понимая, что справедливая разборка с кнутом и пряником через какое-то время неизбежна. Эксперт, довольный всеобщей занятостью, наставлял молодых специалистов по уборке стихами Николая Заболоцкого:
Не позволяй душе лениться,
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться,
И день и ночь, и день и ночь!
Кручинную голову можно утешить надеждой, безутешное сердце успокоить мечтой, и только суровый желудок не идет ни на какие компромиссы! Почуяв, что скоро все захотят устроить праздник живота, как при сдаче караульного помещения, а кто служил, тот знает: дед Паша, помня о том, что думать – это работа умственная, а шевелить мозгами – физическая, разведчиком-невидимкой проверял закоулки трехкомнатной квартиры своим офицерским мизинцем. А потом, зевая и показывая всем видом незаинтересованность, тактично намекал на какие-то мелкие погрешности-непротертости. Бабуля его корила:
– Ну чего ты суешь нос всюду?
– А как тут не совать его куда попало? Нос ведь так удобно расположен, что постоянно норовит во что-нибудь сунуться. Лоб-то широкий – не всюду пролезет!
Тетушка и сотоварищи элегантно бросались устранять недостатки. Я же ощущал детскую неприкасаемость и, желая получить надежное алиби, всем своим видом показывал, что еще маленький и мне тоже приятно насладиться результатами уборки вместе с другими добрейшими представителями сильного пола.
Время шло, военный желудок главы семьи соблюдал график приема пищи и научил лучшую половину населения квартиры уважать свое добродетельное мнение. Мгновение торжества жизнерадостной печени над исполинским разумом приближалось, растекаясь запахом деликатесных ватрушек, пирожков с яйцами и других лакомств, заряженных энергией любви и тепла. Сказочная кухня, бережно увитая изумрудной виноградной лозой, находилась в солнечной части квартиры.
– Люблю трапезничать в лучах чарующего солнца, – романтично начинал дед наш ранний ужин и счастливо обнимал бабулю, которая, как лучик, приветливо светилась, и вся комната от этого наполнялась теплом и уютом.
Но не об этом мне хотелось бы поведать, дорогой читатель, хоть домохозяйка была на кухне и вдохновенным поэтом и искушенным художником одновременно. Подробности поглощения и пережевывания обычно забываются,