не любила Капуцину, но та всегда относилась ко мне хорошо, угощала вишнями в шоколаде и пересказывала всяческие сплетни. Она смеялась фривольней всех остальных островитян – по правде сказать, кроме нее, вообще никто из взрослых на острове не смеялся вслух.
– Мой Лоло сказал, что видал тебя в Ла Уссиньере. Сказал, что ты едешь сюда! – Она расплылась в улыбке. – Надо мне усерднее прикладываться к святой, чтоб такое почаще случалось!
– Я так рада тебя видеть, Капуцина. – Я улыбнулась. – Я уж подумала, что тут никого не осталось.
Она пожала плечами.
– Говорят, удача переменчива. – Она ненадолго помрачнела. – Очень жалко, что твоя мама померла.
– Откуда ты знаешь?
– Э! Это ж остров. Мы тут только и живем новостями да сплетнями.
Я помедлила, чувствуя, как бьется сердце.
– А… а что мой отец?
Ее улыбка на мгновение погасла.
– Он как всегда, – небрежно сказала она. – В это время года всегда нелегко.
Она обрела свою прежнюю жизнерадостность и обняла меня за плечи.
– Пойдем выпьем колдуновки. Можешь остановиться у меня. Как англичанин съехал, у меня койка освободилась…
Я, видно, заметно удивилась, потому что Капуцина засмеялась своим обычным сочным, фривольным смехом.
– Только не подумай чего. Я теперь приличная женщина… почти. – В темных глазах сверкало веселье. – Но Рыжий тебе понравится. Он приехал в мае и всех перебудоражил! Мы ничего подобного не видали с тех пор, как Аристид Бастонне поймал рыбу с двумя головами – с обоих концов тушки. Ох уж этот англичанин! – она тихо хихикнула, качая головой.
– В мае этого года?
Значит, он только три месяца здесь. И за три месяца заработал прозвище.
– Э. – Капуцина закурила «житан» и с наслаждением затянулась. – Он заявился сюда в один прекрасный день, без гроша в кармане, но сразу начал проворачивать какие-то дела. Сначала уболтал Оме и Шарлотту и работал у них до тех пор, пока ихняя девчонка не начала строить ему глазки. Я поселила его к себе в вагончик, пока он не обустроился отдельно. Он, похоже, повздорил со старым Бриманом и еще кое с кем там, в Ла Уссиньере.
Она бросила на меня любопытный взгляд.
– Твоя сестра ведь замужем за Марэном Бриманом? Ну и как они там?
– Они живут в Танжере. Пишут редко.
– В Танжере, значит? Ну что ж, она всегда говорила…
– Да, так что этот твой приятель? – перебила я. – Чем он занимается?
– У него всякие идеи. Он чинит всякие штуки. – Капуцина неопределенно махнула рукой через плечо, на Океанскую. – Вон ветряк Оме. Он его починил.
Мы обогнули дюну, и стал виден розовый вагончик – такой, каким он мне помнился, но чуть более облезлый и глубже ушедший в песок. Я знала, что за вагончиком – отцовский дом, хотя роща тамарисков скрывала его из виду. Капуцина заметила, куда я смотрю.
– Даже не думай, – твердо сказала она, беря меня под руку и ведя в ложбинку