Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях
благоденствие страны, ими управляемой, облегчать племена от угнетения пашей, строить крепости и набирать богатства, которые в свое время должны были поступить в казну султана, как идут в море воды Нила после разлития, оплодотворяющего почву.
Порта терпеливо наблюдала, а ее агенты действовали впотьмах. Сыновья шейха были нрава буйного и скучали в повиновении у старика. Они то дрались между собой, то бунтовались противу отца и ждали с нетерпением его смерти, чтобы разделить между собой его власть и богатства. В таких-то обстоятельствах находился Дахир, когда пашой дамасским был назначен Осман с полномочиями во всей Южной Сирии; пашалыки Сайдский и Тараблюсский вверялись его детям. Это новое распоряжение встревожило шейха, и в самом деле Осман-паше было поручено его погубить. Удостоверившись в этом от лазутчиков, которых содержал он и в столице, и в штабе пашей, старик поспешно помирился со своими сыновьями и тотчас отрядил старшего из них, знаменитого своими подвигами Али, с которым еще накануне перестреливалось войско старика. Али с пятьюстами наездниками внезапно напал на лагерь паши близ Набулуса. Едва сам Осман-паша успел спастись от арабских наездников, которые поживились добычей.
Так открылись неприятельские действия между шейхом галилейским и турками. Ливанские племена, испытавшие всевозможные бедствия от вмешательства пашей во внутренние их дела, сочувствовали храброму шейху и готовы были с ним действовать заодно. Этого было достаточно, чтобы вся Сирия тогда же отпала от турецкого владычества; но семейные распри Шихабов дали судьбам этих племен другое направление: эмир Мансур, правитель Ливана, был в дружеских сношениях с Дахиром; эмир Юсеф, который давно готовился свергнуть своего дядю, взял открыто сторону пашей, а потому владетельный князь, опутанный в сети, давно расставленные молодым племянником, видел себя осужденным на бездействие. Дахиру оставалось или быть жертвой мщения пашей, или продолжать войну. Ему нужны были союзники. В борьбе пашей с вассалами нейтралитет племен не может существовать в Сирии. Дахиру не было страшно войско паши, но он знал, что если горцы не будут заодно с ним, то не замедлят идти на него.
При взаимных отношениях эмиров ливанских нельзя было ждать оттуда пособия. Зато вся Палестина, вся южная сторона Дамасского пашалыка были утомлены от притеснений пашей. Сообразив это, Дахир обратился тогда к Али-беку египетскому, которого обширные замыслы были ему известны, и пригласил его в Сирию с обещанием покорить ему весь этот край. Али-бек охотно принял это предложение и тотчас отрядил в распоряжение Дахира своих мамлюков под начальством Исмаил-бека с 10 тыс. войска, которое заняло Газу и Рамлу в Палестине. Паша в эту пору собирал подати в Палестине; узнав о походе египтян, он отступил в Дамаск, где стал готовиться к обычному походу в Мекку с караваном поклонников, предав свой пашалык воле божьей. Дахир отправил своего сына Али навстречу к мамлюкам и торжественно повел их в Акку, занявши все прибрежные пункты. Оттуда с 20 тыс. союзного войска выступил