Владимир Гиляровский

Москва и москвичи. Репортажи из прошлого


Скачать книгу

по обе стороны Орлова.

      – Р-раз.

      – А-ах! – раздалось в строю.

      Большинство молодых офицеров отвернулось. Майор отвел в сторону красавца-бакенбардиста Павлова, командира первой роты, и стал ему показывать какую-то бумагу. Оба внимательно смотрели ее, а я, случайно взглянув, заметил, что майор держал ее вверх ногами.

      – Два… Три… Четыре… – методически считал Ярилов.

      Орлов закусил зубами шинель и запрятал голову в сукно. Наказывали слабо, хотя на покрасневшем теле вспухали синие полосы, лопавшиеся при новом ударе.

      – Ре-же! Креп-че! – крикнул Шептун, следивший с налитыми кровью глазами за каждым ударом.

      Невольно два удара после его восклицания вышли очень сильными, и кровь брызнула на пол.

      – Мм-мм… гм… – раздался стон из-под шинели.

      – Розги переменить! Свежие! – забыв все, вопил Шептун.

      У барабанщика Шлемы Финкельштейна глаза сделались совсем круглыми, нос вытянулся, и барабанные палки запрыгали нервной дробью.

      – Господин штабс-капитан! Извольте отправиться под арест! – покрасневший, с вытянутой шеей, от чего голова стала еще более похожа на лошадиную, загремел огромный майор на Шептуна. Все замерло. Даже поднятые розги на момент остановились в воздухе и тихо опустились на тело.

      – Двадцать три… Двадцать четыре… – невозмутимо считал Ярилов.

      – Извольте идти за адъютантом в полковую канцелярию и ждать меня!

      Побледневший и перетрусивший Шептун иноходью заторопился за адъютантом.

      – Слушаюсь, господин майор!.. – щелкая зубами, пробормотал он, уходя.

      – Что, кончили, капитан? Сколько еще?

      – Двадцать три осталось…

      – Ну поскорей, поскорей…

      Орлов молчал, но каждый отдельный мускул его богатырской спины содрогался. В одной кучке раздался крик.

      – Что такое?

      – С Денисовым дурно!

      Наш юнкер Митя Денисов упал в обморок. Его отнесли в канцелярию. Суматоха была кстати – отвлекла нас от зрелища.

      – Орлов, вставай, братец. Вот молодец, лихо выдержал, – похвалил Ярилов торопливо одевавшегося Орлова.

      Розги подхватили и унесли. На окровавленный пол бросили опилок. Орлов, застегиваясь, помутившимися глазами кого-то искал в толпе. Взгляд его упал на майора. Полузастегнув шинель, Орлов бросился перед ним на колени, обнял его ноги и зарыдал:

      – Ваше… ваше… скоблагородие… Спасибо вам, отец родной.

      – Ну, оставь, Орлов… Ведь ничего… Все забыто, прошло… Больше не будешь?.. Ступай в канцелярию, ступай! Макаров, дай ему водки, что ли… Ну, пойдем, пойдем…

      И майор повел Орлова в канцелярию. В казарме стоял гул. Отдельно слышались слова:

      – Доброта, молодчина, прямо отец.

      – Из нашего брата, из мужиков, за одну храбрость дослужился… Ну и понимает человека! – говорил кто-то.

      Ярилов подошел и стал про старину рассказывать:

      – Что теперь! Вот тогда бы вы посмотрели, что было. У нас в учебном полку по тысяче палок всыпали… Привяжут