у него одна лишь бабушка, которой позвонили еще утром.
Теперь Кот переживала еще и за бабушку мотоциклиста – все-таки женщина должна быть пожилой, и мало ли, как она отреагировала на известие о внуке. Второй раз девушка звонила в больницу, чтобы узнать домашний телефон Ковалева. Четко ответить, почему и зачем она все это делает, Кот по-прежнему не могла. Лишь одно знала наверняка: ее собственная жизнь впервые за последние месяцы не казалась ей бессмысленной и пустой.
Звонить по незнакомому номеру было боязно, но девушка себя переборола. Долго ждать ответа не пришлось, пожилая женщина подошла к телефону почти сразу, всего после второго гудка – видимо, сидела рядом с трубкой, ждала известий.
Кот представилась и рассказала бабушке Михаила о том, что видела, а в конце заверила ее, что с парнем теперь все будет в порядке, потому что он попал в руки очень хороших врачей. Старушка поблагодарила ее и попросила звонить в любое время, если вдруг у Кота появится какая-либо новая информация. По словам бабушки – Евгении Васильевны, чувствовала она себя неплохо, сердечные капли, правда, выпила, но это больше для профилактики.
– Говоришь, он был один? – спросила пожилая женщина.
– Один, – кивнула девушка, забыв, что собеседница не видит ее.
– Значит, опять с Ольгой поссорился, – вздохнула Евгения Васильевна. – Так я и знала, что эта девчонка добра не принесет.
Кот не стала выяснять, кто такая эта самая Ольга, решив для себя, что, наверное, речь идет о девушке Ковалева. Но разве ее саму, Кота, это касалось?
Она попрощалась с бабушкой парня, однако до самого вечера так и не смогла выкинуть из головы мысли о нем.
Михаила Ковалева перевели из реанимации в отделение интенсивной терапии через три дня. Узнав об этом, Кот собиралась забежать к нему еще утром, но до самого обеда не могла справиться с сомнениями. Имеет ли она право его навещать? Ведь она для него никто! Не подумает ли он, что она очень навязчивая? Кот бродила по квартире из угла в угол – то подходила к платяному шкафу, собираясь одеваться, то шла на кухню, пытаясь решить, не будет ли слишком странным, если она принесет Ковалеву яблоки и дачный крыжовник?
После обеда девушка все-таки решилась. Она вытянула из шкафа любимый сарафан цвета морской волны, немного подкрасила ресницы, добавила блеска на губы, густые золотисто-пшеничные волосы – свою главную гордость – перекинула на левую сторону и собрала в свободную косу. Коса получилась толстой. Девушка завязала ее синей резинкой и пару раз прошлась расческой по кончику косы. Крыжовник и яблоки она захватила в последнюю очередь.
Ехать до отцовской больницы ей было сорок минут на троллейбусе. В дороге Кот слушала плеер и пыталась привести в порядок мысли. Но что там говорить о мыслях, она не могла справиться даже с собственным сердцем, бившимся так часто и сильно, что гул отдавался в ушах.
В отделении сегодня дежурила знакомая медсестра. Она улыбнулась Коту и, словно та была по меньшей мере стажером, отчиталась ей о состоянии пациента. Из ее рассказа Кот узнала,