к нему, с тех пор как он вернулся. Раньше она, смеясь, бежала ему навстречу и повисала на шее, стоило ему только переступить порог дома. Сейчас при его появлении в ее глазах лишь вспыхивал огонек и тут же сменялся грустным и разочарованным выражением. Как будто она на мгновение забывала, что ее отец убил человека, но тут же снова вспоминала. Когда он пытался ее обнять, она позволяла быстрое объятие – нехотя, отвернувшись в сторону, – чтобы уже в следующий момент высвободиться из его рук. Это разбивало ему сердце: казалось, тесная связь с его маленькой принцессой осталась в прошлом. Но у него все чаще появлялось ощущение, что совместная жизнь в общей квартире скорее ухудшает отношения в семье, чем улучшает. Поэтому он согласился временно пожить врозь, как предложила Николь. Когда же и после этого он про должал игнорировать терапию, Николь и Лиза стали все больше отдаляться от него. В конце концов Николь все-таки захотела окончательного развода, и, хотя с того момента прошел уже год, заявление о расторжении брака, полученное вчера по почте, снова ранило его. Конечно, он тут же позвонил Николь. Она попыталась как можно мягче объяснить ему, что в ее жизни уже появился другой человек. Правда, кто именно, сказать не захотела. Зато в конце разговора дала ясно понять, что определенно не видит ни одного шанса для совместного будущего с ним. Он не должен питать больше никаких надежд. Но Бен просто отказывался принимать, что безвозвратно потерял жену и дочь, которой к тому времени уже исполнилось восемь.
Вечером он встретился с Виктором перед кинотеатром у центра Sony, где они наткнулись на Тамару Энгель, школьную знакомую Виктора. Вечер закончился тем, что Виктору, как нередко случалось, пришлось уйти раньше из-за срочных дел, а Бен с Тамарой оказались в ее квартире. Последнее, что Бен помнил: он удобно устроился на Тамарином диване, а на столе перед ним стояла дымящаяся чашка с кофе.
Все еще погруженный в мысли, Бен взял телефон со столика и прервал бесконечный звонок, нажав на кнопку и даже не взглянув на экран.
– Почему так чертовски долго? – Это была Николь, в ее голосе звучал легкий упрек.
Бен вздохнул. В первый момент он испугался, не случилось ли чего с Лизой, но Николь была вполне спокойна.
– На твоем сотовом после пятого звонка включается голосовая почта. Я уже в третий раз пытаюсь до тебя дозвониться. В редакции тоже никто не знает, где ты. У тебя все в порядке?
Бен не произнес еще ни одного слова. Он даже не поздоровался. Зато у него неожиданно появилось ощущение, что он стоит на палубе корабля, который разбушевавшиеся волны бросают из стороны в сторону. Его затошнило, и он с трудом сдержал рвотный позыв. Бен открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, и заметил, что ему сложно сосредоточиться.
– У меня все хорошо, – прохрипел он. Весело прозвучать не получилось. В горле у него пересохло.
– А по голосу не похоже.
Возникла короткая пауза. Он не знал, что сказать. Его головная боль как раз готовилась выйти на новый