Следовательно, законных наследников у него не было.
– Он, что был педик?
– Был такой слух, но это неправда. Я точно знаю, что Авит имел женщин…
– ???
– Ответ прост. Он был бесплоден. Если бы его законная жена родила, а при местных нравах довольно часто случается, ему пришлось бы признать ребёнка. Если бы появился мальчик, то весь дом перешёл бы в чужие руки. А у Габриэла есть сын Стефан. Ему должно быть лет двенадцать…
– А что он из себя представляет?
– Кто,? Стефан? Не знаю…
– Я имел ввиду Габриэла.
– Ааа! Я его видел только один раз в Париже. Это было лет десять назад. Тогда ему лет двадцать пять. Такой лощённый молодой человек. Мне он и его жена показались жуткими снобами,– Гомез передёрнул плечами от омерзения. – Не люблю таких людей! Конечно, они могли за эти годы сильно измениться…
– Спасибо, Жюль, – произнёс наёмник. – В ближайшее время тебе вернут гостиницу в собственность, – он хлебнул ещё чери и добавил. – Да, и запиши меня здесь под именем, Кейт Браун.
– Что-то я засиделся! Пора идти, – слегка шатающейся походкой директор отеля пошёл к двери, что-то бурча себе под нос. В двери он обернулся:
– Кейт, не забудь, что ты обещал мне дать лицензию на рулетку…
– Да, да! – устало проворчал Шеннон, закрывая дверь на ключ. Подойдя к столу, он с удивлением заметил, что хозяин оставил бутыль с чери. Наёмник наполнил бокал и выпил её залпом.
2. Реакция
В европейских газетах о перевороте в Зангаро почти не упомянули, только в "Ле Монд" наутро появилась маленькая заметка. В ней говорилось, что 12 июля 197.. года мятежные подразделения зангарской армии свергли президента накануне Дня Независимости и власть временно, до всеобщих выборов, перешла в руки Комитета Национального Спасения. Автором её, естественно, был Алекс. Большинство парижских обывателей пробежали глазами по заголовку и углубились в чтение местной хроники. Лишь немногие из любопытства или по долгу службы прочли её до конца. Наутро был День Республики, и вся страна в очередной раз готовилась праздновать взятие Бастилии. Внимание прессы было приковано к этой знаменательной дате и лишь очень немногие солидные газеты перепечатали эту новость в последующие несколько дней. На планете Земля было всего три человека, которые уделили ей своё внимание. Двое жили и работали в Москве. Одним из них был начальник Второго Африканского отдела МИД Борис Иванович Караваев. В этот день он допоздна засиделся в своём кабинете на Смоленской площади, подбирая формулировки для доклада в ЦК. Утром он имел разговор с послом в Зангаро Леонидом Васильевичем Добровольским, который волею обстоятельств приходился ему шурином. На эту должность его рекомендовал лично Караваев. Связь была паршивая, поскольку приходилось вести разговор через радиостанцию "Комарова".
– Васильич! Что же, чёрт побери, там у тебя происходит?
– Я как раз пытаюсь выяснить что-нибудь поточнее, Борис Иванович.
– Лёня! Мне нужны факты для ЦК!
– Гм… вроде замешаны