его так и представлял! А где Лувр? Покажите, пожалуйста, где Лувр!» Тоже мне любитель прекрасного!
Прибыли на место. Домишко этот на окраине Парижа достался Шику в наследство от бездетной тетки, неряхи и пьяницы. Дом представлял из себя совершенную развалюху, хороши был только подвал и сад, но налоги за наследство содрали как за полноценное жилье. Шик только и смог, что подлатать черепицу, чтоб с неба не текло, на большее денег не хватило. Жить здесь было нельзя, но Пьер сказал, что для деловых целей лучшей крыши не придумаешь.
Машину поставили в саду, никакого гаража там и в помине не было. Две комнатенки, обставленные поломанной мебелью. Внесли матрас, неторопливо выгрузили товар. Неплохой куш, сразу видно. На заре своей карьеры Шик был обычным карманником, а потом приобщился к искусству и вошел в толк. Теперь он не хуже любого оценщика может назвать цену. Иногда, правда, и ошибешься на нуль. Полотна свертывать не стали, положили на матрас и прикрыли одеялом.
Теперь можно подумать насчет пожрать. По дороге Шик успел купить еды, не то чтобы роскошной, но желудок заполнить есть чем. Выпивка, правда, была ни к черту. И главное, эта сволочь говорила – бургундское. Чтоб подсунули такую дрянь под видом бургундского, это надо постараться.
– Завтра в девять утра мы должны быть на месте, – сказал Пьер. – Поэтому всем спать.
– А где место-то? – невинным голосом спросил Шик.
– Там узнаешь.
Шик тихонько посмеивался в темноте, подсовывая под спину одеяло. Спина у него всегда мерзла. Пьер, конечно, думает, что он самый умный, корчит из себя супермена, но Шик давно догадался, куда они с утра направят стопы. Маленький банк на улице Сен-Лазар. Наверняка Пьер обделывает там свои делишки.
Шик уже всматривался в первый сон, когда раздался стук дверной колотушки, заменяющей электрический звонок. Пьер тут же вскочил на ноги и бросился к окну.
– Кто знает, что ты здесь?
– Из тех, кому надо знать, – никто.
– Кого же тогда принес черт?
– Полиция… – прошептал одними губами Кривцов, но Пьер оборвал:
– Заткнись!
Долго гадать им не пришлось, потому что они услышали гнусный и гнусавый голос Ситцевого Додо. Он устал бить в дверь колотушкой и теперь орал на всю округу:
– Открывайте! Я знаю, что вы здесь! Ваша дурацкая машина стоит под яблонями. Вы от меня не скроетесь, подонки! А этот клоповник я разнесу в щепу.
– Откуда ситцевая тварь знает этот дом?
– Он знает все, – почтительно прошептал Шик. – Не мужик, а копилка с чужими тайнами.
– Ладно, открывай.
Додо ввалился в дом, не переставая ругаться.
– Сбавь на оборотах, – негромко предупредил Пьер.
Куда там! Теперь с гневных уст слетали не ругательства общего толка, а вполне конкретные упреки. Договорились ведь, что на этой чертовой заправке он получит товар. Приехал, и нет субчиков. В его планы вовсе не входило уезжать из Бельгии. У него дела не только с такими