тью в окна била,
Поднималась на дыбы,
Завывала и трубила,
Гнула сосны и дубы.
До утра она гонялась
По лесам и берегам,
Белым шлейфом поясалась,
Снег стелила по лугам.
Хохотала и свистела,
Видя голые стволы,
Так довольна, что раздела
Парки, рощи и сады.
Надорвавшись, потеряла
Белый шлейф и белый плат
И к обеду перестала
В трубы дуть и бить набат.
Присмирела в голой роще
И решила отдохнуть.
Тихий ветер буйной тёще
Преградил, стесняясь, путь.
Бушевала ночью вьюга
Бушевала ночью вьюга
И клюкой стучала в дверь,
Зверем выла на округу,
Била в окна. А теперь,
След оставив, в белом платье
В лес умчалась и в поля.
Подставляла ей в объятья
Плечи грустная земля.
И в смирении покорном
Приняла она покров
Снега белого, а чёрный
Ей пора сменить альков.
Как невеста, в подвенечном,
Присмирела под фатой…
Я задумалась о вечном,
Сидя в комнате пустой.
Лютень
Это февраль… с пронзительным ветром,
Несильным морозом, но хлёсткий и дерзкий,
Это февраль все пути заметает,
Лезет в рукав, до костей пробирает.
Ноги озябнут – ты будто разутый,
Это февраль. По-славянски он лютень.
Щиплет он щёки и уши морозит,
Белой позёмкой сугробы заносит.
Студит и дует, дует и студит,
Будто конца зиме этой не будет.
Это февраль, он холодный невзрачный,
Лютень есть лютень, как злыдень он мрачный.
Месяц короткий напорист и крут.
С вьюгой сварливой февраль торопливый
Вместе гуляют, об рУку идут.
Вместе гуляют и вместе спешат,
Зиму они, наконец, завершат.
Безумный снег
Там, где хлопьями снег закружится,
Смело властвует сразу зима.
Кутерьма – словно вечер ложится,
А снежинки сошли как с ума.
Укрывают большие наносы
Новым пухом, пушистой каймой.
Снег валИт без нужды и без спроса,
Просто так, одержимо-шальной.
Всё в снегу… Не видать тротуары,
На дорогах – завесой сплошной.
Безнадёжно, зажжённые, фары
Освещают лишь путь небольшой.
Осторожно, шофёр и прохожий!
Шутки плохи в такую пургу.
На обочине ёлки похожи
На десантников белых гурьбу.
И от этого как-то спокойно.
Чутко слушаю ритмы движка,
Мы с тобою, старушка, достойно
Пробежим этот путь. А пока
Включим музыку Баха и печку.
Ну а снег залепил всё стекло.
Через час мы приедем к крылечку —
Дай-то бог, чтоб в пути повезло.
Суровая
Пушисты снежные шарфы
На шеях озябших улиц,
Платят послушно штрафы
Шины – не переобулись.
Лужа – каток на асфальте,
Крыша – шляпа из фетра.
На тополе рваное платье
Бесстыжим задрано ветром.
Подкралась, суровая, гордо.
Нагрянула – застудила
Переулка горбатого горло
Там, где осень бродила.
Рассвет особый в феврале
Рассвет особый в феврале,
Какой-то медленный, тревожный.
И снег лежит на всей земле,
Но только утром осторожно
На низких мрачных небесах
Висит рассвет косынкой серой.
Когда ещё огни в домах,
Восток светлеется несмелый.
Заря старается помочь,
Косынку ярким освежает,
И темнота уходит прочь,
Пролитых красок не смывая.
Их