Те братья сбежали, а Иван Иванович умер в Повалихе. Везли его на простых санях хоронить, запряженными лошадью. Я была молоденька, тоже бегала [смотреть], интересно: был такой барин, а тут в простой [простых санях] лежит в гробу – любопытно, на нашем кладбище закопали миллионщика. Тогда и народ взял в свои руки управление.
Эта самая Щеголиха уговорила наших мужиков, чтобы построить церковь. Мужики тянули ближе к деревне, а она поставила два ведра водки, и пропили мужики место за два ведра ближе к заводу. Вот так и выстроила эта Щеголиха церкву. Вот прислали нам попа, красивого, с большой шевелюрой – загляденье! Вот все там и венчались и крестились. И я там венчалась и крестилась. Вот так и жили, пока всё не перешло народу.
Пишу на память своим дочерям о своей горемычной жизни.
Я, Исакова А. И., год рождения 1892, жительница Томской губернии, Барнаульского уезда, Белоярской волости, села Повалихи. Родилась от бедняков. Отец с матерью приехали из Пермской губернии Черданского уезда Анисимовской волости деревни Вотсково, приехавших в Сибирь на коне в повозке, и до самой смерти жили в Повалихе. Мать рано умерла, я осталась семой годок, мать только помню по рассказам её, что она была сиротой, жила по богатым людям в няньках. Так и мне досталась её доля. Семья у нас была – отец, мать и брат. Потом брат женился, взял себе жену из Озёрок. Он парнем всё работал ямщиком, возил волну (волну – шерсть овечью) у кулаков Паутовых, а женился, ушёл от них, стал дома жить.
У нас тогда ужо три лошади было, и он на них ходил в извоз то до Новониколаевска, то до Бийска. Были артели, возили клади товаров. Едут обозы, останавливаются на постоялых дворах; и вот брат мой. Ночевали на постоялых, кормили их хорошо. И вот поехали. Он всю дорогу хотел пить. Ехали через речку, и он побежал и из пролуби напился, и пока приехал домой – весь в жару, и поболел дня три, и помер, оставил жену молодую и две маленькие дочки, и я – сестра, и отец-старик.
И стали мы жить одни, и пришлось отцу нас кормить. Сноха стала ходить по работам кулакам. Возле нас жили кулак Ехремов. Вот сноха ходила и к ним стирать, мыть и меня начала с собой брать, приучать.
И могло так случиться. С нами рядом жил сосед Басманов И. Ф.. И умри у него жена, и остались у него, как у нас, три девочки маленьки. Он и давай сватать нашу сноху. И она пошла за него. И свели детей – у него три, да наших две – пять человек! Да обча родилась, да опять девочка. И стало у них 6 человек детей.
Он оказался кузнецом, была недалеко кузница, ковал людям коней. А оказался горькай пьяницей. Вот хватила наша сноха горя, как ходила по чужим работам и до самой смерти, и так ходила.
И остались мы с тятей двое. Вот я пошла, помню, первой раз я пошла в няньки. Недалеко от нас был магазин Голинк, водиться, у них ребят было пятеро. Торговали. Особенно, помню, серой (сибирская жвачка из пихтовой или кедровой смолы), ходко шла. Ребятишки тащили яички на серу, ящики стояли. Сама