Саломея!
Танцуй Емеля!
Щуку доели,
А попросить не успели.
Ничего не успели.
Ничего не умели.
Танцевали и пели.
Танцевали и пели.
Танцуй Саломея,
Ног не жалея!
Весели пигмея!
Пигмей не стареет,
Ничего не умеет,
Зато бронзовеет.
Танцуй Саломея!
Быстрее, быстрее!
Не важно направление, —
Главное быстрее.
Танцуй Саломея!
Танцуй Саломея!
Уже чешется шея!
Моя чешется шея!
Танцуй Саломея!
Танцуй Саломея!
Общепит
Убивать должно быть приятно самому Богу. Он все время этим занимается. А разве мы не созданы по Его образу и подобию?
Ганнибал Лектор
Нас вели двадцать лет,
Слепые со сломанным компасом,
Как каннибал на обед,
Читая кулинарные опусы,
Обещая накормить до отвала,
Не уточняя за чей счёт.
И мы шли, раскрыв хлебала, —
Разрушаясь, как от цирроза печёнка, —
Морально, нутром, исторически,
Внешне напоминая мопса,
Неуклюжестью и комичностью,
В пропасть, наклев пропуск
В пропасть, как туз бубновый
На лоб, чтоб ангелы вертухаи,
Не мешали входить в новый
Мир дна и греха.
Мир папахи и Малахова,
Цитат из Корана и Дидахе,
Для страха пахарей шаха,
Кому Аллах, – заведующий плахи,
И любовью там не попахивает.
Гитлерюгенд Астахова,
От Ах Астаховой ахает и Птахи,
Ведь ему не глубоко распахивают,
И в местах, где для птиц размах,
И Пиар служба Патриарха,
Как сорняки разбрасывает альманахи,
О симбиозе тиффози религиозных,
И монархе, прикрывающем пах
Шапкой Мономаха и гипнозом
Об опасности Революции Роз,
Пользуясь склерозом и какахами
В мозгах, всё запрягающих черепах,
Бэтмэнов, Суперменов и Росомах,
Монахов на кирихах и полторахах.
Наша сытость – плацебо,
Ровно, как и ценности.
На крыльце Авиценны – церберы,
Экспертухи и все все фарисеи с центнерами
Концепций, согласованных с центром.
– Тащи раб цепи, как подол целки,
Идущей под венец за офицера в абсцессах,
Запинавшего её мать берцами,
За чтенье Лолиты и Герцена.
Не жалей центов на церковь,
Работай на проценты и фармацевтов.
Пусть растёт адов Цельсий, —
Ты привык рубашку, как Стас на концертах,
Так что рви освежайся гусём жатецким.
Тебя готовили к этой цели, столетьями целыми,
Вычитывали, как псалтырь, рецепты,
Что бы ты сам себя посыпая специями
Расплываясь Ивановой лыбой засунул в духовку Lorenz.
На глазах шоры.
Духовность