весело, задорно. Потом поднялся, встал надо мной, непринужденно распахнул халат перед моим лицом, и я поняла, что и этот день, и последующую ночь проведу у него.
Статья у меня получилась блестящая. Нет! Ну, честное пионерское, блестящая! Так многие говорили! Я рассказывала в ней о том, как формируется тип человека, независимый от принятых в обществе традиций. Я настаивала на том, что мужской пол экспериментальный, а женский – непреходящая основа жизни на земле. Я доказывала, что лишь то существо, которое чувствует себя основным, твердо стоит на своем ощущении пола, а то, которое видит себя предметом эксперимента либо его орудием, способно на трансформацию в свою противоположность. Господь всё устроил так, что главным существом является женщина, а экспериментальным, вторичным – мужчина. Этими скрытыми, внутренними ощущениями и руководствуется человечество. Эмансипация – лишь документ о владении крепости, а не сама крепость. Крепость неизменна и непоколебима, что бы ни вопили те, кто считают себя сильной стороной человечества. Ребро Адама, а я так и назвала статью, лишь та соломинка, за которую держится утопающая в своей самоуверенности мужская особь.
Боже! Какой был скандал! Сколько было писем, звонков, криков, стонов! По-моему, все обезумевшие лесбиянки и трансвеститы столицы решили, что наконец нашли своего кумира.
Я написала еще одну статью, в которой попросила не путать сексуальное вожделение с политическим самосознанием. Скандал усилился. Меня стали звать на телевизионные шоу и поползли мерзкие слухи, что Катя Немировская рвется в парламент, что она готова спать ради этого с кем угодно и как угодно. Мне припомнили одну чухонскую политическую фигуру, которая взобралась на свой национальный властный Олимп, благодаря тому, что за нее проголосовали тамошние лесбиянки и эмансипированные извращенки. Я отвечала, что кое за кого тут голосуют неучи и набитые дураки, которых потом ставят в неудобные и неприличные позы, и от этого их избранники даже не краснеют. Дайте женщинам дорогу во власть и вы не будете краснеть! – заключила я свою статью. И опять посыпались приглашения на шоу.
Арсен звонил мне, посмеивался, но я знала, что он благодарен за то, что я ни разу не упомянула его имени и даже не сослалась на его историю. Мы виделись еще много раз, но больше я с ним надолго не оставалась. Он нравился мне, меня к нему тянуло куда больше, чем к другим мужчинам с определенными и ясными стандартами. Это и пугало более всего! Арсен Чикобава, вполне мог оказаться модифицированной генетической молекулой, которая изменит меня, моё устоявшееся, самодостаточное ДНК. А этого я как раз не желала! Слишком опасен был бы эксперимент с этой особью.
…Сколько себя помню, я всегда была непослушной девочкой. Родители это не очень-то и замечали, потому что воспитывала меня бабушка по линии отца мама, старая пианистка с артрическими уже пальцами умелых, быстрых рук.
Мои родители были людьми творческими и занятыми. Папа служил в МИДе послом, всегда болтался по длительным командировкам, писал стихи, этнографические работы, защищал диссертации и публиковался в толстенных научных журналах. Мама была его неизменным