но потом, очнувшись, ухватились за комсомольца Егорыча и стали его отдирать от пьяного партийца. Девушки визжали, царапались, кусали Егорыча далеко не с эротической целью. Гость же крепко прихватил челюстями пальцы Егорыча, больно их жевал, вращал белками глаз, густо краснел и даже в какой-то момент стал синеть.
А Егорыч рычал:
– Отдай, плюнь, сдохнешь!
Наконец Егорычу удалось вытянуть изо рта высокого гостя полупережеванную визигу. Он откатился в сторону и кинул в траву свой улов. Московский партиец вскочил на нетвердые ноги, закашлялся и заорал:
– Скотина! Идиот! Тварь вонючая! Весь язык расцарапал, чуть не вырвал! Тебе чего, рыбы не хватило? Из глотки рвет, падла!
Артур Петров отдышался, поднялся на ноги и, обращаясь ко всем, стал что-то лепетать. Компания пребывала в недоумении, не зная, как поступить. Второй секретарь при этом испуганно икал и нервно подергивал головой.
Егорыч же не унимался:
– Нельзя хрящ, целиком нельзя! Осетр злая рыба, хоть только травкой да речной мелкой тварью питается. Визига, она ведь чего… в животе оживет и давай кишки рвать на части. Мертвый осетр, а злой! Так уж природа придумала. Ненцы никогда не едят спинные хрящи. Я, хотите, это… нарублю вам мелко ее, визижку-то, с сольцой, рубленой ее… можно. А кусками или целиком лучше не надо. Вы уж меня извините, товарищ… дорогой! Только если б я не прыгнул, сейчас бы все проглотили… и пиши пропало.
Наконец к нему прислушались. Гость долго ворчал, потом похлопал Егорыча по плечу и предложил выпить «на брудершафт». Так и поступили.
– Эх! – негодовал гость, будто оправдываясь перед девушками-комсомолками. – Специально ведь старая сволочь, враг народа, рецепт дал. Вредитель, мать его! Ну, я-то тогда сразу его раскусил! Такую характеристику забацал – не то что в партии восстановить, в прописке в Москве отказали. Обратно убрался в Коми! Но рецептик-таки меня запомнить вынудил, вражина. Небось по дороге сдох где-нибудь! Тоже мне «старая гвардия»! Знаем мы их, «гвардейцев»! Враги недобитые! Только бы партийного человека, ленинца, угробить! Сволочи!
Он уже не помнил, что «враг народа» ему не про осетра, а про белугу рассказывал. Да только теперь все равно было, что белуга, что осетр.
Зато в партийном обкоме теперь все знали, что Егорыч человек надежный, рыбак умелый, да еще свой «в доску». Вот был бы конфуз, если бы гостя, надзирающего за областью, из этой же области вперед ногами в столицу повезли, да еще с растерзанными осетровым хрящом кишками! Всем бы тогда досталось на орехи! А уж второму-то секретарю райкома тем более! Егорыч так понимал: того в Москву потому и забрали, что гость к нему хотел проявить благодарность за его, за Артура Егоровича Петрова рисковый, героический, можно сказать, поступок.
С тех пор Артура Егоровича Петрова в обоих обкомах прозвали «осетровым начальником».
Глава 6
Первого своего шефа майор Александр Власин запомнил не столько, потому, что первых учителей, первую