Но, ничего не поделаешь. Романовна скоро приедет. Не отправлять же ее обратно. Настя надела маленькое белое платье с открытыми руками, выбрала серебристые туфли на шпильке, чтобы привлечь внимание к ногам. На правой икре красовалась тонкая цепочка из белого золота. Светлые, лунные волосы, уложила крупными волнами. Подвела синим карандашом серые глаза.
– Нравится? – спросила Настя Никиту, при полном параде надевая на него пижаму, пестрившую экскаваторами.
– Очень, – уверенно ответил Никки.
Он не понимал, зачем маме так готовиться ради того, чтобы уйти от него, но все же хотел сделать ей приятное.
– Скоро вы с папой вернетесь?
– Мы постараемся, сыночек. Придем, ты будешь спать. А когда проснешься, сразу нас увидишь.
– В два часа?
– В два часа чего?
– Не знаю, – Никки растерялся.
Передав сына в руки Романовны, от которой скверно пахло чесноком и цветочными духами, Настя доехала до театра на Таганке. Расплатилась. Встала возле перехода, вынула телефон из сумочки. «Бонни ждет Клайда на Таганской», написала она и стала ждать. Прошло десять минут. Пятнадцать. Она закурила. Точный адрес базы Настя не знала. Воображение рисовало, как Сережа мчится сейчас на всех парах, задевая прохожих и одновременно улыбаясь им. Как он прихватит своих друзей – похвастаться. Настя представила, что всю ночь они будут громко болтать, целоваться. Кто знает, что еще. По угрюмым взглядам Настя поняла, что вслух смеется своим мыслям. Сергея все не было. От нетерпения Настя стала ходить через переход. Туда-сюда по сигналу светофора. Третий раз. Четвертый.
-Настя!
Сережа стоял на углу, махал рукой. Ждал, когда она сама подойдет. Пришлось. В те семьсот сорок два шага, которые они прошли до репетиционной базы, Настя услышала тридцать «зачем», два «о-ох», и провела минуты полторы в ледяном молчании.
«Зачем» вырывались из Сережи под разными предлогами: от покинутого Никки до того, что разве она не знает, как он беспокоится, когда Настя одна едет на такси. И так это было тяжело и неприятно быть обузой, что она чуть не расплакалась. Настя увидела их со стороны: неопрятный низкорослый мужик идет и ноет, отчитывая красотку на огромных шпильках.
«Хоть бы никто не догадался, что я все это для него надела». На территорию базы Сережа зашел молча. Кивнул охраннику, провел ее к серому складу. Открыл дверь. Она ждала, что ее встретят ухмылки, презрительное фырканье, или что-то в этом духе. Иначе, для чего были вздохи с Серёжиной стороны.
К ее удивлению, все, кто был в крохотной каморке, заваленной барабанами, гитарами и шнурами, ужасно обрадовались ей. Противный Днестровиченко улыбнулся во весь рот и присвистнул. Черношкур издал какой-то звук костлявой грудью. Крепко обнял Боря Лосев. Настя заметила новенького, который внимательно смотрел на нее. Высокий шатен, красиво лежат волосы… Настя твердо решила забыть о Сереже и наслаждаться компанией. Все выпили немного вина, на душе полегчало. Сережин квинтет принялся от одной стены к другой гонять мелодию из пяти нот, представляя каждый себе, что они Rolling Stones, что они