визита Императора Российского во французский Лувр. Должен вам заметить, что самих французов там было немало. Толкались как на базаре. Государь и свитские шествовали по залам и рассматривали картины и прочее великолепие дворца. Пояснение государю давал некий барон Денон. Как оказалось, он был директором музея. И тут случился конфуз! Государь заметил, что некие редкие шедевры он не увидел, только пустые места на стенах, и истолковал это как меры предосторожности со стороны директора музея, опасающегося, что шедевры заберут в качестве трофеев. Государь обернулся к барону и сказал: «Разве я не обещал, что памятники будут сохранены? Они думают, что я намереваюсь пренебречь своим словом?», – добавил он.
Каково, господа?! Этот Денон явно мерил Императора Российского на свой аршин! Какая мелочность французского характера по сравнению с русским великодушием! Все остальное было уже неинтересно государю, и он отправился к выходу.
– Этот барон, ещё тот прохвост. Он являлся главным советником Наполеона для выбора произведений искусства, забираемых в виде контрибуций. А Бурбоны его пригрели, – сказал кто-то другой.
– Да господа, имеет место быть неблагодарности французской. Мы не французы, а русские, и мы не грабим музеи и обывателей, но зато мы умеем сражаться.
– Господа! Вы слышали новость? Бонапарт отрекся от престола! В обществе обсуждают слова Байрона.
– Не томите, прапорщик, что за слова?
– «Это способно исторгнуть слезы металла из глаз сатаны!». Вот его слова.
– Мой кузен мне сказывал, что сторонники Бурбонов были на приеме у нашего Императора. Просили убрать Вандомскую колонну и отменить орден Почетного легиона. Ничуть не бывало. Государь отказал, – продолжил разговор кто-то ещё из присутствующих.
– Раздался голос: Господа, выпьем за Императора Александра Павловича!, присутствующие охотно поддержали тост.
– Сделай государь, как просили, так они же, в последствие, будут трубить, что это сделали русские, а о просителях никто и не вспомнит, сказал кто-то.
Действительно, подумал Алексей, сколько лжи придумали западные историки с тех времен о русском солдате и о самой России. Ничего не меняется.
– А вот жалобу властей Парижа на то, что русские части при расквартировании на Елисейских Полях повредили зеленые насаждения. Государь выслушал. И повелел, господа, восстановить эти самые насаждения, -произнес тот же голос, ранее ссылавшийся на своего кузена.
– Помилуйте, господа! Это что же получается, победители стоят бивуаком вместо теплых и уютных квартир, коих здесь полно, и при этом им надо беречь каждый французский куст?, – возмутился кто-то.
– Это, право, в действительности даже невозможно.
Повисло молчание. И вдруг голос произнес с тайным подтекстом:
– Есть счастливчики среди нас, господа, кои и в квартирах француженок бывали!
– И кто же они?, оживились все.
– Наш