его ждал, – Ярун вдруг поцеловал Сташку в темя.
Внутри Сташки от этого родного прикосновения зазвучал безмолвный стон и все заболело. Он опять вцепился в Яруна изо всех сил. Что такое – очень сложное – происходит вокруг? Надо соображать, а он может только, крепко вцепившись, уткнувшись носом в родного большого человека, едва дышать. Он испугался, что вырвут из этого волчьего запаха и тепла – мир вокруг, хоть кричи, разом стал отчетливее и жестче. Ярун успокаивающе похлопал его по спине, снова поцеловал. Сташка поднял голову, ослабил свою хватку на шее Яруна, и тот, усмехнувшись, перевел дыхание. Сташка посмотрел на свет. Что-то есть в этом солнечном свете, бьющем в окно… знакомое. Не такое, как магия забаюканного Котькой снежного леса, а вполне бодрствующее, ясное. Веселое. Послушное. Только никак не понять, что… Нет, понять. Это активная Сеть… Готовая к взаимодействию, потому что он там, где должен быть… А Сеть здесь – везде… Но ему не до нее. Потом. Главное – Ярун. Он опять стиснул шею Яруна, прижался лицом к родной щетине и сердито прошептал в ухо:
– Я – не легенда. Я – живой.
– Несмотря ни на что, – Он непонятно, горестно усмехнулся, сказал Кощею: – Маленький он еще. Совсем маленький. Рано здесь ему, хоть и прорвался. Иди, Макс, собирай его на остров. А мы поговорим пока.
Кощей вышел. Наконец-то. Сташка отпустил шею Яруна, отклонившись, заглянул в глаза:
– Яр, ведь я летел к тебе. Зачем ты меня отсылаешь?
– Ты поймешь. Думаешь, мне легко тебя отослать? – Он снова горестно улыбнулся и поставил его на ноги, придерживая за плечи, оглядел всего. – Стой уже сам. Одни кости, а какой тяжелый… Сердце мое. Ну-ка, сядь, а то свалишься. Голова кружится?
– Терпимо, – Сташка послушно сел в большое кресло.
– Есть хочешь?
– Есть… А! Да. Ох. Да, ужасно!!!
Он кивнул, отошел к своему столу и, нажав какую-то кнопочку, что-то кому-то велел. Сташка наконец оторвал от него глаза и посмотрел вокруг: черное все, страшное. Только солнце в окно бьет счастьем… Натолкнулся взглядом на темноватую мраморную статую в углу, мельком удивился – грустный мальчик, а под ногами короны, мечи и рваные знамена… нафиг ему не нужные. Ему Ярун только нужен…
– Сейчас. Ну, что, родной, расскажи мне, как ты сюда-то попал?
Сташка замешкался. Потом решил рассказывать с самого начала:
– Я давно слышал, как ты… Зовешь, и по этому зову можно было найти Путь… Только он всегда обрывался… – и в голову не пришло что-то утаивать. Ярун сел напротив, наклонившись к Сташке, и слушал спокойно и вдумчиво, тепло смотрел – Сташка выложил ему всю свою перепутанную жизнь: и про «родителей» из Конторы, и про северный город, и про путешествия, и про Гая с Яськой, и про волшебный лес, и как заставил Котьку пойти на поляну, и про ледяные коньки. Про Сеть не сказал. Сам плохо понимал, как это работает. И знает или не знает Ярун про Сеть? – А потом было только страшно, так страшно… Ты ведь держал руку у меня на голове?
– Да.
– И ты меня на самом деле звал? Мне не мерещилось? – а на каком же носителе, кроме Сети,