комнату, упершись в стену спиной. И в ту же секунду влетел туда сам. Среди рваных книг, вещей, хлопьев перьев от пуховых подушек валялись окровавленные внутренности с кусочками шерсти разорванного кота Тишки.
– Что же все это значит? – прошептал Игорь, задыхаясь от ярости. Медленно осматривая обои, забрызганные каплями крови.
Наконец он понял, что среди всеобщего беспорядка, четко просматривалось две закономерности. Первая говорила о том, что злоумышленники не искали, что-то конкретное, а просто крушили все на своем пути. И вторая закономерность свидетельствовала о том, что незваные гости были небольшого роста, не более метра пятидесяти. Потому как все вещи за этой незримой планкой были не тронуты.
– Тимур! – крикнул он наконец. Услышав тяжелый вздох, доносившийся из-под деревянной кровати. – Что случилось, старина? – бормотал он, глядя на взъерошенного пса.
Собака смотрела на него с отсутствующим взглядом. Подернутые желтым налетом белки глаз, оскаленная пасть из которой хлопьями свисала пена с тягучей слюной. Все указывало на то, что пес либо ранен, либо тяжело заболел.
– Сейчас, сейчас я тебя достану, – бормотал Захаров, отодвигая кровать дочери.
О событиях происшедших в следующую секунду он не раз будет вспоминать в будущем, ища ответы на вопросы, он вновь и вновь будет мысленно возвращаться в свою уютную, трехкомнатную квартиру на пятом этаже. Вновь и вновь он будет пытаться анализировать свои поступки, а также поступки окружающих его людей.
Скорее каким-то шестым чувством, он вдруг ощутил какое-то легкое движение. И лишь потом, в падении, закрывая голову вытянутой рукой, он увидел огромную тень, метнувшуюся на него. Острая боль обожгла запястье. Прошло какое-то мгновение, прежде чем он осознал, что это его собственная собака вспорола ему клыками запястье руки.
Выстрел в замкнутом пространстве разорвал тишину с какой-то особой яростью. Тупая пуля, войдя в горло собаки, вырвала на выходе кусок ее затылка, разбросав вокруг студенистые куски мозга.
Ошарашенный таким поворотом событий Захаров лежал на боку, переводя взгляд то на струйку дыма, идущую из ствола пистолета, то на свою руку, стиснутую челюстями собаки. Наконец резкая боль в запястье и кисловатый запах сгоревшего пороха, вернул его к реальности. Сев на пол, он с помощью ствола разжал зубы собаки и, оттолкнув труп любимца, медленно встал. Облокотившись плечом на стену, достал зубами из мятой пачки сигарету и жадно закурил.
Только сейчас он обратил внимание на резкую, все возрастающую боль в области запястья. Собачьи зубы раздавили браслет с часами, который, словно тупая бритва разорвал в нескольких местах кожу с мясом. Из ран теплыми струйками обильно текла кровь, а рукав плаща до локтевого сгиба медленно становился влажным.
– Хорошо хоть вены целы, – пробормотал Игорь, направляясь в кухню. Достав из холодильника пузатую литровую бутылку заморской водки, он закатил рукав, и щедро залил раны, морщась от боли.